Спор двух кемалистов
«Удивительно, но Эрдоган позиционирует себя как кемалист, и
его главный противник, Кылычдароглу – тоже, – говорит казахстанский политик
Айнур Курманов, – Однако, предлагают они два совершенно разных пути. Для себя я
определил эти два вектора как «отдел снабжения» и «отдел сбыта».
Кылычдароглу обещает развернуть социальные программы, щедро
раздавать возможности и преференции. Его популистская риторика не затрагивает
вопросов созидания, он – «отдел сбыта». При этом, как хороший продавец, он
улыбается всем партнёрам – обещает дружить и с Россией, и с НАТО, не очень
заботясь о явной противоречивости такой «всесторонней приветливости».
Эрдоган же, как рачительный до жадности хозяин, «тащит всё в
дом», заботится о созидании – вот он, «отдел снабжения». При этом, нынешний
президент вместо многообещающих улыбок бросает на партнёров суровый оценивающий
взгляд, взвешивая каждую сделку и каждое обещание, выжимая максимальную пользу
своей стране.
Понятно, что населению Турции милее «отдел сбыта», который
готов продемонстрировать невиданную щедрость. Но, как показывает практика,
когда популист получает бразды правления, его обещания можно забыть навсегда.
Достаточно вспомнить как быстро греческие левые из «Сириза» стали циничными
капиталистами.
Запад же, полагаю, «держит кулачки» за Кылычдароглу, надеясь
в полной мере воспользоваться и грядущей щедростью «отдела сбыта», и неминуемым
ослаблением Турции».
Не разочароваться в ожидаемом
Сандро Тети, итальянский тюрколог, автор множества книг,
посвященных тюркскому миру, предполагает, что избиратели Турции, жаждущие
перемен, получат их, но будут ими разочарованы: «Турция устала от Эрдогана.
Плюс, он стал жертвой своего авторитарного стиля правления. В глазах
обывателей, раз он принимает решения, то он за всё и несёт ответственность. В
результате в общественном мнении и трагедия землетрясения также связывается с
ним. Здравый смысл подсказывает, что уж за стихию президент не отвечает, но
интуитивно, эмоционально всё равно винят его.
Но что же сделал Эрдоган за годы своего правления? Аграрная
страна стала индустриальной. Мало кто знает, но Турция занимает 1 место в
Европе по производству легковых автомобилей и 1 место в мире – по производству
автобусов. Почти вся колёсная бронетехника НАТО делается в Турции. В стране
производятся запчасти к вертолётам, самолётом и автомобилям, текстильное,
прессовое промышленное оборудование, без которых целые сегменты промышленности
Европы и США просто остановятся.
Понимая свою силу, Эрдоган сделал Турцию самостоятельным и
весьма неудобным игроком мировой геополитики. Он может позволить себе
отстаивать национальные интересы, время от времени вызывая раздражение всех
крупных держав – России, США, Китая.
Если Эрдогана сменит президент, склоняющийся к прозападной
политике, то о былой независимости можно будет забыть. Возможно, шаги навстречу
Евросоюзу, США и НАТО принесут некоторые временные улучшения, но сжавшийся
суверенитет столкнёт ныне самостоятельное государство к положению колонии.
Плюс, конечно же, западные партнёры в полной мере используют
все рычаги, чтобы сделать Турцию максимально покорной. США и Швеция позаботятся
об обострении курдского вопроса, Европа подорвёт транзит газа и газовую
индустрию в целом.
В результате, население страны, ожидающее перемен, получит
перемены. Но вряд ли будет им радо».
Три точки бифуркации
Пакистанский политический аналитик Имтиаз уль-Хак видит три
точки возможного кризиса: экономику, внешнюю и внутреннюю политику: «Из
Пакистана, который Эрдоган не раз называл «своим вторым домом», хорошо видно,
что во внешней политике Эрдоган 20 лет наращивал суверенитет, следуя доктрине
профессора Давутоглу о стратегической глубине. Вероятно, изначальной целью было
усиление позиций в Восточном Средиземноморье, но со временем Эрдоган осознал,
что Турция становится одним из мировых центров силы.
Следующие шаги по расширению суверенитета были рискованными
и не всегда приносили свои плоды. Можно считать, что Турция подошла к пределу
самостоятельности и влияния, к краю, к границе, очерченной реальными
возможностями страны и противодействием других игроков. Это неустойчивое
положение, экстремум.
Продолжение этого курса – использование достигнутых
результатов, политическая «монетизация инвестиций» и медленное, осторожное,
маленькими шажками, движение в том же направлении. Смена курса – стремительное
падение с горы, на которую влезали 20 лет. Но смена курса практически неизбежна
со сменой президента. Турции суждено будет стать всего лишь сателлитом, не
способным вести свою игру.
Во внутренней политике напористый стиль Эрдогана, ставший
слишком жёстким после военного путча 2016 года, сформировал запрос на
демократизацию. Для Турции важно не только решить свои экономические проблемы,
но и работать над созданием стабильной и инклюзивной политической системы,
отвечающей потребностям всех ее граждан. Однако, вряд ли можно ожидать от
нынешнего президента либерализации политической жизни в стране.
А вот конкуренты Эрдогана обязательно сделают ставку на
жажду свободы, и победой любого из его соперников неизбежно воспользуются
внешние провайдеры демократии, уже отработавшие технологии демократизации в
Тунисе, Ливии, Ираке, Сирии. Народы этих стран не хотели разрухи, нищеты и
войны, они стремились к свободе. Западные страны активно поддержали это
стремление и… остались в выигрыше.
Сейчас, вероятно, Россия одобрительно посматривает на Синина
Оглана, выпускника московского университета, делающего ставку на расширение
двусторонних отношений. США и Евросоюз останутся в выигрыше при победе Кемаля
Кылычдароглу. Кто должен победить, чтобы в выигрыше остался турецкий народ –
вопрос открытый.
Две стороны одной буржуазии
Генеральный Секретарь Коммунистической партии Турции (КПТ)
Кемаль Окуян считает, что без изменения нынешней империалистической системы
мироустройства ожидать позитивных изменений не приходится: «Призыв КПТ
голосовать 14 мая за Кылычдароглу не имеет ничего общего с какими-либо
позитивными ожиданиями будущего страны от Кылычдароглу. Республиканская
народная партия (РНП), им возглавляемая, партия-учредитель Турецкой Республики,
полностью отошла от своей основополагающей философии: РНП была у власти, когда
Турцию включили в Доктрину Трумэна и План Маршалла, и когда прокладывалась
дорога к полномасштабной интеграции Турции с НАТО.
Но мы считаем, что народу нужно избавиться от затянувшейся
власти Партии справедливости и развития (ПСР), и, значит, сменить Эрдогана.
Поэтому мы говорим: «Один голос против Эрдогана – один голос за КПТ».
Очевидно, что Эрдоган с годами научился использовать
внутренние противоречия и слабости империализма, этим открыв для себя пространство
на международной арене. ПСР иногда делала вид, что бросает вызов
империалистической системе, но оно всегда знала ее пределы и то, как вернуться
на позицию уступчивого партнера в самые критические моменты. Однако в этом
внешнеполитическом подходе источником мотивации в принятии решений являются не
национальные интересы, а интересы класса капиталистов.
Разрыв между пространством для маневра, открытый
прагматизмом ПСР, и полноценной проНАТОвской позицией оппозиции не так велик,
как кажется. Между двумя основными лагерями буржуазной политики в Турции много
пересечений. Давутоглу и Бабаджан, архитекторы внешней политики и экономической
политики ПСР, теперь являются лидерами двух партий в Народном альянсе, и, если
Кылычдароглу будет избран, они продолжат формировать политику в этих областях в
качестве вице-президентов.
Обратите внимание, по мере того как Кылычдароглу и
Национальный альянс начинают становиться реальной альтернативой правительству,
контакты Кылычдароглу с другими странами империалистической системы начинают
диверсифицироваться. И давайте не будем забывать, что независимо от того, будут
ли избраны Кылычдароглу или Эрдоган, Турция останется членом НАТО. Интересы
НАТО в регионе лягут в основу региональной политики нового правительства,
которое будет избрано. Наконец, важно отметить, что Эрдоган начал новое
сближение с США по мере приближения выборов.
Мы не рассматриваем капиталистический класс с более сильными
имперскими амбициями как гарантию независимости страны. Напротив, мы говорим,
что углубление отношений с различными акторами империалистической системы
возвращается к трудящимся нашей страны в форме больше эксплуатации, неравенства
и зависимости. Этот иррациональный социальный порядок, в котором мы живем, с
каждым днем уже делает нашу страну все более хрупкой и уязвимой для
иностранного вмешательства.
Путь к тому, чтобы Турция по-настоящему стала сильнее, лежит
через восстановление страны с планомерной и этатистской моделью развития и
эгалитарным и светским общественным порядком. В этой картине нет места ни
зависимым отношениям, ни НАТО. Единственный способ обеспечить реальный мир в
регионе – разорвать империалистическую цепь и восстановить Турцию как
равноправную и независимую страну».
Не ждите перемен
Карлос Ф. Мамани, перуанский социолог, директор
аналитического центра Proyecto Patria
(Кахамарка, Перу) также не прогнозирует глобальных изменений, каковым бы ни был
результат выборов: «Я не вижу причин для больших перемен в Турции, даже если
победит альтернативный кандидат. Псевдосоциалистические популистские обещания
соперников Эрдогана не подкреплены экономическим фундаментом и вряд ли
осуществятся. Нынешний же президент еще более неспособен на резкий политический
маневр.
Лучшее, что пойдет на пользу турецкому народу, – это
стабильность политического курса при дальнейшей работе над экономикой страны.
Любые кардинальные изменения, в какую бы сторону они ни пошли, только усугубят
проблемы.
Что касается внешней политики, то нынешний президент Реджеп
Тайип Эрдоган до настоящего времени проявлял своего рода «стратегическую
двусмысленность». Турция, обладая второй по значимости армией в НАТО (после
США), вела себя, безусловно, своенравно по отношению к Атлантическому альянсу.
Этот суверенистско-патриотический импульс в турецкой внешней политике по
отношению к интересам атлантистского глобализма будет либо усилен победой
Эрдогана, либо ослаблен поражением. В первом случае тектоническое движение к
многополярному миру XXI века ускорится, во втором – лишь немного замедлится,
так как это необратимый и неизбежный системный переходный процесс».
