4 февраля в Кишинёве состоялась встреча с Вадимом Левенталем, писателем, публицистом, редактором издательства «Флюид FreeFly» и ответственным секретарём общероссийской литературной премии «Национальный бестселлер».
Вадим Левенталь – одна
из ярчайших фигур современного российского литературного мира. Темой
выступления гостя, приехавшего из Санкт-Петербурга, стало рассуждение о том,
какие современные романы можно считать ключевыми для развития русской
литературы. Нужно ли продолжать читать классику? Какие тенденции ожидают
читателя в ближайшее время? Почему сегодня молодёжь все меньше читает? Об этом
рассказывает Вадим Левенталь.
Новейшая русская литература начинается с 1991 года
С какого периода
начинается новейшая русская литература?
Существуют несколько концепций определения временных рамок
новейшей русской литературы. Кто-то скажет, что она началась в 2014 году, и,
наверное, будет по-своему прав. Кто-то решит, что этот период начинается в 2003
году, со знаменитой истории с Ходарковским. А кто-то определит как начало 1999
год и фразу: «Я устал, я ухожу». У каждой из этих точек зрения есть свой резон.
Но для нас важна перспектива, так как нельзя рассматривать развитие литературы
в разрезе нескольких лет. Я считаю, что период новейшей литературы начался в 1991
году, как и история современной России.
Какие русские романы ’90-х
годов вы можете отметить как наиболее интересные и показательные?
Есть совершенно дивные книги, которые вышли в девяностые
годы. Например, роман «Генерал и его армия» Г.Н. Владимова. Это замечательная,
великая книга о войне, которая создавалась больше десяти лет.
Есть и менее знаменитые примеры. Я не устаю пропагандировать
роман Олега Стрижака «Мальчик», который был опубликован в 1993 году. Автор
работал над ним около 20 лет. Широкой общественностью он забыт, но люди,
профессионально занимающиеся литературой, помнят, что был такой роман, и,
честно говоря, это один из лучших русских романов XX века. А по некоторым признакам – и
постмодернистский.
Постмодернизм – это отсутствие ценностных иерархий
Как вы определяете
термин постмодернизм в литературе?
Сколько есть людей, столько есть представлений о том, что
это за явление. Моё представление простое, я считаю, что в этом вопросе нужно
опираться на французских постструктуралистов, поэтому постмодернизм – это,
прежде всего, не литературные игры, которые существовали всегда, не цитатность,
а отсутствие ценностных иерархий. Не существует структуры, всё одинаково
интересно и ценно. Но такой литературы очень мало. Писателю сложно удержаться и
не начать выстраивать какую-то свою систему. Я не уверен, что постмодернизм
существует у нас сейчас.
Нельзя «всовывать» в человека то, что ему не нужно
Как сделать чтение
популярным среди молодёжи?
Я не согласен с расхожим мнением о том, что люди стали
меньше читать, наоборот, люди стали читать гораздо больше. Это подчеркивает
любая статистика. Просто читает молодёжь не книги, а маленькие текстики в
твиттере.
Конечно, нужно привлекать людей к чтению литературы. Но
«всовывать» в человека то, что ему не нужно, не следует. У подростков проблема
с чтением следующая: в классической литературе, преподаваемой в школе,
раскрывается совсем другой мир, не имеющий ничего общего с теми реалиями, в
которых они живут. «Герой нашего времени» написан будто о жизни древних
шумеров. Настолько неузнаваемые мысли и проблемы этих героев, что молодёжи
откровенно сложно.
Если бы я знал, что с этим делать, я был бы министром
образования.
Можно ли определить,
какие тренды в литературе вырисовываются на ближайшие годы?
Я не знаю точно, но мне кажется, что в ближайшее время
ведущей тематикой литературы будет то, что сейчас очень ярко обсуждается – это
проблемы различных меньшинств, не только сексуальных меньшинств. Речь идет о
каких-то национальных, социальных, проблемных объединениях, кругах населения.
Два года назад премию Нацбест выиграла книга Анны Козловой «Ф-20» о людях с
диагнозом шизофрения. Это, по-моему, первая книга такого рода в литературе.
Роман призывает к решению общечеловеческой проблемы.
Также среди будущих трендов можно предположить темы,
связанные с феминизмом, с женской сексуальностью и свободой. В этом году среди
участников премии Нацбест есть как минимум пять книг, связанных с этой
тематикой. Это хорошо, правильно и важно. Интереснее читать такие книги, а не
романы обо всём не свете. Литература нестандартного опыта о том, что никогда не
переживал и вряд ли переживешь, — вот что сейчас актуально.
Много споров из прошлого еще не окончены
Русские писатели
сейчас много пишут об истории. Это их страх современности?
Нет, это способ думать о современности. Мы думаем о
гражданской войне, о ’30-х годах, о 1993 годе как о современности. Это такой
способ проанализировать то, что происходит сейчас. Оказывается, в настоящий
момент так проще, чем сочинить сюжет про какого-то журналиста, который
путешествует по каким-то историческим периодам.
Очень много споров из прошлого еще не окончены. Это не побег
из современности, а такой вот странный подкоп.
Кто из современных
писателей останется в хрестоматиях и учебниках?
Этого, к сожалению, никто не скажет, никто этого не знает. Если кто-то вам
начнет говорить, что он точно знает, кто останется в учебниках, этот человек
сумасшедший. Любой нормальный человек понимает, что невозможно из ныне живущих
выделять будущих классиков. Классик – это тот, кто давно умер, лет 100 назад.
Классический фонд литературы должен меняться. Если каждое
поколение будет читать всё, что читали поколения предыдущие, мы придём к тому
моменту, когда всей человеческой жизни не хватит на то, чтобы просто закончить
школу.
Может ли писатель
сегодня прожить только на средства, заработанные со своего творчества?
Очень немногие писатели могут себе это позволить. В России
можно насчитать буквально 10-15 человек, которые буквально пишут книги и
продают на них права. Все остальные зарабатывают деньги еще и другими
способами: преподавательской, редакторской, экспертной, издательской
деятельностью.
