Но то, что за всей этой пропагандистской показухой
скрывается совсем другая реальность, вынуждены признавать даже сторонники
нынешней молдавской власти, в том числе ее иностранные партнеры. Обычно они
делают это непублично, не для прессы и широкой общественности, но иногда их
скепсис и озабоченность все-таки пробивается наружу и становится достоянием
гласности.
Недавно группа западных экспертов посетила Кишинев с
миссией, которая носила своего рода ревизорский, аудиторский характер. Гости
должны были без лишнего шума и барабанного пропагандистского боя оценить
реальное положение дел в этой стране-кандидате в члены ЕС, степень ее
готовности и способности проводить курс на евроинтеграцию, дать рекомендации по
исправлению ошибок и улучшению работы. Очевидно, что бóльшая часть этих оценок
и советов попадет в закрытые доклады для служебного пользования, но некоторые
из них просочились и в открытую прессу.
Так, на сайте американского Фонда Карнеги, одной из ведущих
«фабрик мысли», занимающихся международными делами, по итогам упомянутого
визита в Кишинев опубликована статья «Время серьезно заняться Молдовой».
Сам заголовок подразумевает, что до сих пор Молдовой занимались как бы
несерьезно, между прочим, не уделяя ей должного внимания, а теперь пришло время
такое отношение поменять.
Основные тезисы статьи сводятся к следующему:
= 2022 год был для Молдовы и самым плохим, и самым лучшим
годом. Война на Украине перевернула все вверх дном. Экономика обрушилась, цены
выросли, но ЕС помог справиться с трудностями, а Украина спасла Молдову от
России.
= Кишинев, как и Киев, получили нечто, что в менее
экстремальных обстоятельствах они могли бы ждать десятилетиями – статус
кандидата в члены ЕС.
= Евроинтеграция во многом обязана личной дипломатии
президента Майи Санду и главы МИДЕИ Нику Попеску. Им пришлось, и до сих пор
приходится, много лоббировать, чтобы убедить европейские столицы в том, что
Молдова больше не является тем коррупционным болотом, которым она была
последние два десятилетия, а также в том, что тандем с Украиной, которому
многие в Киеве поначалу были не рады, – это позитив.
= Популярность Санду и ее правительства резко упали.
Избирателей в первую очередь беспокоят экономика и растущие счета на энергию.
Санду хочет заново мобилизовать сторонников с помощью проевропейского митинга
21 мая и саммита европейских лидеров 1 июня.
= Молдова – не Украина, российская угроза не такая прямая.
Нельзя постоянно пугать Приднестровьем. На бумаге там 1500 российских
военнослужащих, но большинство из них – местные жители в российской форме, а
реальных российских офицеров менее 100 человек. Это не силы вторжения.
= Опасность в другом: что произойдет, если Москва перестанет
подавать газ или придется закрыть Молдавскую ГРЭС? Через несколько месяцев на
территории с населением 400 000 человек, многие из которых пенсионеры,
закончатся наличные деньги. Это был бы сценарий аварийной интеграции с
остальной Молдовой с огромными последствиями. Как сказал один кишиневский
эксперт: «[Молдова] не готова к интеграции Приднестровья».
= У России все еще есть большие планы на молдавскую политику
в целом.
= Правящая партия совершает ошибки. Например, закон о
признании румынского языка государственным был негативно воспринят теми, кто
считает себя молдаванами, в том числе в Приднестровье, и для кого Румыния
ассоциируется с оккупацией.
= Молдавские собеседники часто повторяли: «Мы не готовы»,
«Потенциал ограничен», «У нас нет людей». Процесс присоединения к ЕС требует
большого технического и административного потенциала, которого в Молдове
сегодня нет. Все держится на энтузиазме. Бюрократия непрофессиональна или
коррумпирована.
Заключительный вывод звучит так:
«Пока что в Брюсселе не так много свидетельств того, что
Молдова является приоритетом, или что кто-то планирует большую миссию по
оказанию помощи, чтобы повысить потенциал и направить европейскую перспективу
страны в нужное русло. Но если широкие слои населения не увидят реальных выгод
от процесса вступления раньше, чем позже, беспокойство вызывает то, что
2022–2023 годы могут оказаться для Молдовы «европейским моментом», который
пришел и ушел, прежде чем страна вернулась к обычным серым сделкам. Если
коротко, пора более серьезно относиться к Молдове».
Этот анализ, сделанный не какими-то молдавскими
евроскептиками, а самыми что ни на есть патентованными евроатлантистами,
свидетельствует о том, что:
* Молдова получила статус кандидата в члены ЕС случайно,
«благодаря» войне в регионе;
* Евроинтеграция Молдовы держится на энтузиазме и
лоббистской деятельности Санду и Попеску;
* Проевропейская власть непопулярна;
* Население озабочено в первую очередь проблемами выживания,
а не евроинтеграции;
* Власть боится социально-экономического коллапса в
Приднестровье, не готова к реинтеграции с ним;
* Государственный аппарат не способен реализовывать курс на
евроинтеграцию.
Вообще-то, все это звучит как приговор власти, которая не
способна проводить курс, который она сама провозгласила, но при этом выглядит,
как первоклассник, которого по случайному стечению обстоятельств зачислили в
университет и сказали: «Давай, сдавай выпускные экзамены!»
При том, что в самой Молдове нет потенциала для
евроинтеграции, она не является приоритетом и для брюссельской бюрократии.
Автор обеспокоен сложившейся ситуацией и призывает Брюссель заняться Молдовой
всерьез, чтобы не случилось так, что ее «европейский момент» окажется случайным
и краткосрочным, промелькнет и погаснет, как метеорит.
Все это напоминает классическую революционную ситуацию: низы
(население) не хотят жить, как прежде, верхи (власти Молдовы и их внешние
партнеры) не могут, как прежде, управлять. Пока, правда, для реальных перемен
не хватает третьей составляющей: активности самого народа.
Дмитрий Чубашенко
