Как известно, ПДС является проевропейской партией, власть
оформила заявку на вступление страны в ЕС без одобрения граждан. Руководители
государства в Брюссель приезжают как к себе домой, и бывают здесь чаще, чем в
районах маленькой Молдовы.
На выборах президента и в парламент республики политики ЕС и даже дипломаты открыто
«топили» за своих, ПДС.
Поэтому трудно было ожидать от посла Евросоюза иной позиции,
кроме отрицания политического преследования главы Молдавско-российского
делового союза. Нельзя быть таким наивным, чтобы предполагать то, что не может
быть никогда. Но все же, скрывается ли за словами европейского дипломата что-то
более важное, чем очевидная поддержка Западом нынешней молдавской власти, и что
делает высказывание главы миссии ЕС не очень убедительным?
Напомним, дипломат сказал, что «На данном этапе мы не видим
никакого элемента, никакого политического заказа…»
На самом деле проблема преследования властью политических
оппонентов выходит за рамки «дела Додона». Политический заказ — давняя «забава»
молдавских властей. И примеры можно найти в любом из периодов после
провозглашения независимости. Но пик мы наблюдали во времена правления Влада
Плахотнюка. Мы помним политическое дело «группы Петренко», подвергались
гонениям и нынешние руководители страны. В госизмене парламентской комиссией
обвинялась президент Майя Санду и ее партнер из платформы «DА» Андрей Нэстасе.
Эти двое даже уверяли общество, что режим олигарха пытался отравить их тяжелыми
металлами.
В общем, преследование оппонентов властью давно стало частью местной
политической культуры.
Сегодня, когда происходят аресты политиков, представители
ПДС говорят, что они борются с коррупцией.
Но если рассматривать серьезно эту «борьбу», то в глаза бросается одна странная
особенность. Вспомним дела экс-парламентариев, недавно задержанных и обвиненных
в коррупции. Мы знаем, что тогда в блок ДПМ перешли 14 депутатов ПКРМ и
примерно такая же группа из ЛДПМ, бывших соратников нынешнего президента. Но
почему-то обыски происходили в домах политиков одной группы, но не бывших
либерал-демократов. И никто из них не был арестован. Безусловно, это
обстоятельство говорит об избирательности в борьбе с коррупцией и ставит под
сомнение заявления нынешних молдавских руководителей о том, что перед законом
все равны.
Другой резонансный эпизод — арест Александра Стояногло. Для того,
чтобы избавиться от неугодного генпрокурора было изменено законодательство, его
задержание стало броским маски-шоу, ни одного серьезного доказательства вины
генпрокурора представлено не было.
Состав ВСП был перетасован, туда включили нужных людей. И получили
искомый результат.
Сам Стояногло утверждал, что президент требовала от него открытия дел против
политических оппонентов.
Думается, что одна из главных причин отстранения от должности генпрокурора
Александра Стояногло заключается именно в том, что он был препятствием для
ареста политиков. И, возможно, в первую очередь, экс-президента.
Как-то позабылось, но то, что сегодня инкриминируется Игорю
Додону, уже было озвучено самой Маей Санду летом 2017 года. Убедитесь.
Затем 29 августа 2017 года заявление, содержащее обвинения в адрес тогда
президента Игоря Додона, было передано представителями ПДС в Генпрокуратуру.
В
данном обращении, в тот период лидер ПДС, Майя Санду обвиняет Додона в
совершении двух преступлений: измена Родине (статья 337 УК РМ) и
умышленные действия, направленные на разжигание национальной, этнической,
расовой или религиозной вражды, дифференциации или розни (статья 346 УК РМ).
Правда уже в 2019 году ПДС и Майя Санду создали с «изменником родины» Додоном и
ПСРМ политический союз, благодаря которому обвинительница стала
премьер-министром. Как утверждали представители платформы «DА» именно ПДС
больше всего настаивала на формировании коалиции с ПСРМ в 2019 году.
Однако в 2017 году и позже заявление ПДС с обвинениями
Додона не было рассмотрено генпрокурором Эдуардом Харунженым. А затем его преемник
Александр Стояногло, как уже говорилось, не счел возможным заводить
политические дела. И по случаю видеозаписи встречи тогда президента и лидера
ДПМ было отказано в возбуждении уголовного расследования. И справедливо, потому
что хоть сама встреча экс-президента с Плахотнюком и была чем-то двусмысленным
с политической точки зрения, но смонтированная видеозапись не может быть
законно добытым доказательством. В противном случае факт совместного
голосования депутатов блока ACUM и ПСРМ в парламенте тоже можно истолковать как
доказательство политической коррупции.
Таким образом, мы видим, что идея ареста Игоря Додона
возникла после поражения Майи Санду на президентских выборах в конце 2016 года.
И уже затем, когда представители ПДС подчинили себе все институты государства,
давний проект был реализован.
Сейчас близкие президенту аналитики пытаются убедить
общество, что от ареста Игоря Додона глава государства ничего не выигрывает, а
также, что проект задержания бывшего лидера ПСРМ был в свое время даже у Плахотнюка.
Но сами эти попытки обелить «святой образ» лишь усугубляют дело, оказывают
медвежью услугу Верховному главнокомандующему (особенно сравнение с
Плахотнюком) и вызывают еще больше недоверия. Так как мало в Молдове найдется
простофиль, которые видя что власть в стране фактически сосредоточена в одних
руках, примут за чистую монету заявление, будто президент узнала об аресте
Додона из СМИ. И чем больше станут придворные эксперты и СМИ полировать «икону»
своего лидера, тем быстрее «дело Додона» превратится в «кейс Санду».
Нынешний посол ЕС работает в Молдове не так давно, и история
вопроса ему, возможно, неизвестна. Но это не значит, что дело не имеет корней и
не инициировано властью.
В свете того, что сказано выше, замечание Яниса Мажейкса,
что «На данном этапе мы не видим никакого элемента, никакого политического
заказа…» выглядит не очень убедительно.
Кроме того, чтобы делать какие-то, пусть предварительные выводы, нужно знать
все детали дела, улики, доказательства. Неужели они известны европейскому дипломату?
Если да, то арест Игоря Додона — политическое дело «в кубе». А если нет, то
высказывания посла ЕС выглядят несколько поспешными и неосторожными.
Если же задачей дипломата было поставить под сомнение версию о политической
подоплеке ареста Додона, то и в этом случае возникает нехороший контекст. А
именно — стремление выгородить «своих партнеров», прибегших к методам
«расчеловечивания» экс-президента, грубого давления на его семью, слива
подробностей обысков и мнимых улик в СМИ, а в целом осуществляющих
психологическую операцию по уничтожению оппозиционного политика.
В то же время вся эта история из-за развернувшейся гибридной
Третьей мировой войны может быть воспринята и как один из моментов
противостояния Запада с Россией. Такой подход уже давно рассматривают как
данность, так как внутренняя борьба в Кишиневе более 15 лет является отражением
соперничества внешних сил. Молдова стала прокси-территорией для противостояния
России и Запада. Вспомним, что именно Запад разрушил инициативы и
договоренности по молдо-приднестровскому урегулированию, поддержанные Москвой,
в ноябре 2003 года.
И в последние дни российские официальные лица уже несколько
раз обращались к «делу Додона». Из слов пресс-секретаря президента РФ Дмитрия
Пескова следует, что происходящее вокруг экс-главы государства рассматривают
как очередные «нападки на политиков, которые являются сторонниками укрепления
развития отношений с нашей страной». Но формулировки не столь категоричные как
у европейских дипломатов — «в очередной стране мы видим иногда правовые, иногда
не правовые, иногда объективные, иногда субъективные нападки». Что именно
происходит в Молдове не уточняется, неопределенность сохраняется.
Вместе с тем, выражается надежда, «что какого-либо политического подтекста
здесь нет».
Для того, чтобы исключить элементы политической расправы над
Игорем Додоном, а также стремление уничтожить таким образом политических
оппонентов, которые 9 мая бросили вызов режиму, власти должны предъявить и
молдавскому обществу, и внешним игрокам серьезные доказательства тяжких
обвинений.
Потому что при большом желании по статье о госизмене и
пассивной коррупции можно привлечь к ответственности любого президента Молдовы:
за развязывание войны в Приднестровье, за приватизацию энергосетей за бесценок
и выплату пенсий калошами, за подписание меморандумов Примакова и Козака, за
«кражу века», за передачу банковской системы страны иностранцам, за двойное
гражданство и уступку суверенитета страны структурам ЕС без одобрения
населением на референдуме.
За привлечение к выработке концепции Национальной безопасности иностранцев и
зарубежных фондов, назначение в минобороны офицера США в качестве советника.
А уничтожение фабрик и заводов и изгнание населения из
страны? А постоянный геноцид стариков? Одно это чего стоит! Словом, причин —
целый вагон и маленькая тележка! И пересажать можно большую часть политического
класса Молдовы, начиная с 1991 года и заканчивая нынешними временами. Вряд ли
граждане будут против.
Но что тут самое важное?
Теперь уже вопрос не в том, виноват или не виноват Игорь
Додон, а насколько безукоризненно с точки зрения закона действует власть.
Общество хочет быть уверено, что люди, которые собираются предъявлять
обвинения, сами не запачканы, что у них рыльце не в пушку. А прокуроры, ведущие
«дело», не напоминают цирковых фокусников или клоунов.
В противном случае даже дипломатическая защита «партнеров по развитию»
становится не только лишенной смысла, но и контрпродуктивной.
Автор — Сергей Ткач
