Кому после смены власти в стране достанется богатство,
превышающее 1 триллион долларов по самым скромным оценкам?
Талибы захватили власть в Афганистане, как только американцы
решили уйти оттуда после 20-летней оккупации. Смена режима в истерзанной
вековыми войнами стране в очередной раз поставила вопрос о том, сможет ли она
наконец воспользоваться природными богатствами, человеческим капиталом и
выгодным географическим расположением в центре Великого Шелкового пути, на
перекрестке сухопутных торговых маршрутов в самой населенной части планеты,
пишет bbc.com.
Советские и американские геологи утверждают,
что горы и ущелья Афганистана, щедро усеянные маковыми плантациями и
противопехотными минами, скрывают десятки миллионов тонн меди и бокситов,
миллиарды тонн железной руды, а также золото, мрамор и прочие ценные ископаемые
в избытке.
Однако до сих пор Афганистану не удавалось выкопать и
продать все это, а вырученные деньги потратить на повышение уровня жизни,
медицину, образование и науку, или хотя бы на обогащение руководства и
приближенных.
Индийские, британские, канадские и китайские инвесторы
подписывали соглашения, но никто так и не начал добычу полезных ископаемых в
стране, которая даже под штыками НАТО была «фантастически
коррумпированной», как публично доложил
королеве Елизавете II пять лет назад тогдашний британский
премьер-министр Дэвид Кэмерон.
В рейтинге стран, пригодных для бизнеса, Всемирный банк
поставил Афганистан на 173-е место из 190. А в рейтинге коррумпированных
государств от Transparency International он 165-й из 180.
«Развитие частного бизнеса сдерживают проблемы с
безопасностью и защитой частной собственности, политическая нестабильность,
слабые государственные институты, неадекватная инфраструктура и повсеместная
коррупция, — описывает
афганский инвестклимат Всемирный банк. — Значительная доля производства,
экспорта и занятости приходится на теневую экономику: наркотики, контрабанду и
незаконную добычу полезных ископаемых».
С уходом американцев и возвращением талибов к власти в
Афганистане проблемы эти вряд ли рассосутся.
С продажными чиновниками инвесторы работать умеют, а иногда
и предпочитают, а вот с военизированными группировками, признанными во многих
странах террористическими, дело иметь сложнее, особенно когда речь идет о
долгосрочных масштабных затратах с прицелом на первую прибыль через годы, если
не десятилетия.
А без зарубежного капитала новой афганской власти не
обойтись. Собственные горнорудные достижения талибов версии 1.0 ограничиваются
крышеванием стихийных рудников и кустарных приисков. Если талибы 2.0 не смогут
убедить международный бизнес рискнуть миллиардами под их гарантии, то подземные
богатства Афганистана так и останутся нетронутыми.
Карты есть, шахт нет
Где копать, известно давно.
Подробные карты месторождений полезных ископаемых составили
еще советские геологи в 1960-х. Полвека они пылились в архивах, пока афганцы
воевали между собой, с армией СССР, снова между собой, а потом с армией США и
союзников.
До строительства шахт и комбинатов дело не доходило. Медная
и железная руда покоилась в земле, богато раскрашивая горный пейзаж зеленым и
красным.
Добывали только лазурит, изумруды и рубины кустарным
методом, намывали золото в ручьях. Всем этим занимались преимущественно талибы
на неподконтрольной властям страны территории и вывозили контрабандой в
Пакистан.
А основой экономики Афганистана все это время были не
минеральные ресурсы, а опий-сырец.
По
оценкам ООН, на опиаты приходится около 10% всей экономической активности в
стране, а объем их производства, экспорта и потребления вдвое превышает весь
официальный экспорт всего остального из Афганистана.
В итоге богатая природными ресурсами страна не играет
никакой роли в поставках на мировой рынок меди или лития, зато обеспечивает 85% мировых
поставок опия-сырца и героина.
Американцы за время 20-летней оккупации пытались создать
условия для развития горнорудной промышленности. Они
отрыли в архивах советские карты и на их основе начали готовить свои.
За десять лет Геологическая служба США (USGS) собрала 40
терабайт данных и обучила афганцев обращаться с ними. Афганистан стал первой
страной в мире, чья территория почти на
100% прозондирована при помощи гиперспектральной съемки, по
результатам которой американцы выпустили 60 суперсовременных карт. Копай не
хочу.
Однако карты позволяют оценить лишь ресурсы, но не доказать
коммерческие запасы полезных ископаемых. Те, что реально разведать и добыть на
кредитные деньги, вывезти по безопасным дорогам и продать на мировом рынке.
Только такие тонны есть смысл умножать на доллары Лондонской биржи металлов,
чтобы рассчитать потенциальную выгоду.
Однако практическая сторона горнорудного дела больше
интересует бизнесменов и банкиров. Геологи, а тем более военные смотрят на
недра с высоты полета дрона гиперспектральной съемки.
Оттуда они прикинули, что Афганистан сказочно богат. И в
2010 году USGS
и Пентагон объявили: в недрах Афганистана содержится минеральных ресурсов
почти на 1 триллион долларов.
А может и больше, потому что оценка была дана в ценах того
рынка, подавленного мировым финансовым кризисом, и не учитывала ни нефть, ни
газ, ни литий — дефицитный металл для батарей к электромобилям, на которые
ускоренно пересаживается весь развитый мир.
В те годы интерес к литию только просыпался, и точных оценок
афганских запасов сделать к отчету не успели. Но уже тогда американцы говорили,
что первые прикидки открывают перспективы добычи лития в промышленных
масштабах.
А в одном из документов минобороны США Афганистан даже
окрестили «Саудовской Аравией лития», отсылая к статусу Саудовской
Аравии как мирового лидера в запасах и добыче нефти.
Провалы Индии и Китая
С учетом лития и других редкоземельных металлов, оценки
запасов минерального сырья в Афганистане достигают 3 трлн долларов. Но чтобы
выкопать и продать найденное, нужны деньги, технологии, инфраструктура и
безопасность.
Со всем этим у афганцев сложности.
В годы американской оккупации средства появились — страну
активно поддерживали доноры. Однако они выделяли деньги в основном на
становление государства, восстановление инфраструктуры вроде дорог, энергетики
и ирригации, и развитие наиболее ценного капитала в современной экономике —
человеческого.
Всемирный банк, например, выдал
более 5 млрд долларов на развитие здравоохранения, образования и
социального равенства, стимулирование частных инвестиций и предпринимательства.
Деньги на разработку недр афганские власти должны были
искать либо в казне, либо у крупных иностранных инвесторов. Некоторых даже
удалось привлечь. Все они оказались из числа могущественных азиатских соседей.
Китай и Индия поспешили вложиться из соображений скорее
политических, чем экономических.
Индия подписалась под обещанием вложить 11 млрд долларов,
потратила три — и теперь уходит ни с чем к радости ее извечного врага
Пакистана, у которого с талибами отношения на порядок прочнее.
Индийский консорциум во главе со Steel Authority of India
(SAIL) собирался строить металлургический комбинат. Сначала возникли проблемы с
качеством железной руды, потом — с безопасностью. А теперь и власть сменилась
на ту, с которой нынешнему индийскому руководству договориться не суждено.
У Китая меньше идеологических разногласий с талибами, но и
китайский бизнес не готов рисковать миллиардами в условиях гражданской войны.
Еще в 2008 году китайская госкомпания получила концессию на
разработку одного из крупнейших в мире медных месторождений «Мес
Айнак» недалеко от Кабула. На кону оказалась треть всех афганских запасов
меди — более 11 млн тонн, залегающих под буддийским памятником, причисленным
ЮНЕСКО к историческому наследию человечества.
Но прошло 12 лет, памятник на месте, руда по-прежнему в
земле. Отношения китайцев с талибами за это время ограничились двумя эпизодами.
В 2016 году талибы объявили, что берут будущую шахту под
свою защиту (проамериканские власти в Кабуле назвали это брехней в рамках
ребрендинга исламистов). А двумя годами ранее талибы напали на зачатки карьера
и убили восьмерых афганских работников, нанятых китайцами.
Этот и другие китайские проекты в
Афганистане до сих пор приостановлены ввиду «социальной
нестабильности», писал уже после ухода американцев китайский
государственный таблоид Global Times со ссылкой на пекинского чиновника,
ответственного за инвестиции в этой части мира.
А китайская нефтяная госкомпания CNPC и вовсе свернула
проект в бассейне Амударьи, поскольку не только не смогла договориться о
переработке добытой нефти в Туркменистане, но и пережила несколько вооруженных
нападений на прииски, сообщало агентство Reuters со ссылкой на неназванного
представителя китайской компании.
Китайцы не оставляют надежд, но и не спешат радоваться смене
режима.
Госкомпания China Metallurgical Group, получившая в
концессию то самое медное месторождение «Мес Айнак» совместно с
Jiangxi Copper Company, подумывает возобновить работы на руднике. При двух
условиях.
«Мы готовы рассмотреть возобновление работ после
стабилизации ситуации и международного признания режима талибов, в том числе
властями Китая», — цитирует китайский гостаблоид свой источник в
госкомпании.
На кладбище без перемен
На «кладбище
империй«, как называют Афганистан, закопаны несметные сокровища. Пока
в стране нестабильно, им ничто не угрожает. Последние десятилетия тут роют не
руду, а только свежие могилы для новых империй.
Бесконечная война лишила Афганистан не только сырьевого
благополучия (или проклятия). Афганистан десятилетиями рассматривали как
транзитный коридор для поставок нефти и газа с каспийских месторождений в Азию,
но планы остались на бумаге из-за проблем с безопасностью.
Вслед за транспортом в топке войны сгорели перспективы и
прочих отраслей афганской экономики — от туризма и сельского хозяйства до
солнечной энергетики и торговли.
Два десятилетия Афганистан существовал на средства доноров
при минимальном собственном заработке, а талибы — на средства от незаконной
торговли наркотиками, сырьем и силой при незначительной помощи доноров.
Ни тот, ни другой, ни один из предыдущих афганских режимов
до сих пор не могли создать долгосрочной стабильной среды для привлечения
гигантских инвестиций в разработку полезных ископаемых, а тем более заработать
достаточно для промышленной добычи всего этого собственными силами.
Если после очередного драматичного поворота в судьбе страны
ситуация вдруг начнет меняться, Русская служба Би-би-си сообщит о самых первых
признаках того, что богатства недр Афганистана имеют шанс хотя бы в отдаленном
будущем переместиться с геологических карт на банковские — в афгани, юанях,
долларах или рублях.
Возможно, к тому моменту литий будет нужен миру так же, как
тщательно нанесенные советскими геологами на карты залежи афганского асбеста.
Алексей Калмыков
