«ЗАМЕТИЛ. РАССТРОИЛСЯ. ЗАПОМНИЛ.
О, смотрю, что некоторые еще недавно самые большие ревнители верховенства
права поломались, узрели возможность выбора и пошли голосовать. Еще вчера они
что-то там пытались авторитетно заявлять про неконституционность этих выборов,
про сами эти выборы, как порочное наследие Плахотнюка. Но их подлинные, весьма
специфические ценности и эмоциональная нестабильность взяли верх. Не
удержались. Не утерпели.
Ладно там — искренних симпатизантов Санду, Додона или Усатого — можно
понять. Понять и простить. Они веруют, что избрание бесполномочной
президентской фигуры хоть как-то облегчит их нешуточные страдания. Они готовы
наступить на грабли 2016 года, довериться массовой истерии и вновь пережить
прошлые эмоции. Другого выбора, кроме поддельного, у них не было. И осуждать
таких отчаявшихся людей — самое распоследнее дело.
Понятно, что так или иначе, но утром 16-го у всех у них начнут проступать
симптомы тяжкого похмелья. Как у тех, кто почуствовал себя проигравшим, равно
как у тех, кто счастливым образом поставил на нужную «лошадку» на
этом разорительном ипподроме. Понятно и то, что именно эти люди начнут искать
подлинные пути для изменения своего жития-бытия. После 15-го просто выхода
другого не будет. Именно у них. У большинства. Да и программа фейковых турниров
исчерпана. На повестке — исключительно настоящие поединки. Наконец-то!
Но вот у тех, кто точно знает подлинную цену всему этому забегу, кто не
удержался и сам вприпрыжку поскакал на ипподром, больше не будет морального
права рассуждать ни про верховенства права, ни про треклятое наследство
плахотнюка, ни про реформу судебной системы, ни про светлый путь избавления от
вечного клейма бедности и убогости молдавского государства.
Все, ребята, в самом сложном политическом испытании — идти против ветра,
против течения, против массовой истерии, быть меньшинством, отстаивая интереса
большинства — вы оказались обычным перекати-поле.
Жалко. Тверже следовало быть. Чуть-чуть выдержаннее. Хладнокровнее. Уже
через недели две за вами могли бы куда-нибудь пойти. Постепенно. Не сразу. Но
могли бы. Вы могли бы быть примером. И с вас бы этот пример брали. А теперь —
все!» — пишет Ткачук.
