Несколько лет назад, когда региональная ситуация окончательно не вышла из-под контроля, а страна еще не управлялась прозападной партией большинства, тогдашний президент Игорь Додон пытался продвигать модель поведения Молдовы на мировой арене, базирующуюся на двух основных принципах. Это, в первую очередь, международное признание нейтралитета республики, а также сбалансированная внешняя политика, предполагающая паритетное сотрудничество как с Западом, так и Востоком на основе выгоды, а не геополитики. Если последняя идея с учетом событий последнего года и нынешней конфигурации власти кажется чуть ли не утопичной, то первая, на мой взгляд, не утратила своей актуальности.
Я бы даже сказал, что сейчас этот вопрос для Молдовы стоит как никогда остро. Первые месяцы этого года стали, пожалуй, самыми тревожными с момента начала российско-украинской войны. За этот короткий срок публике было представлено сразу несколько сценариев развития событий, которые вполне могли превратить нашу территорию в зону боевых действий. Причем эти сценарии озвучивались обеими сторонами конфликта. Так, Киев максимально растиражировал информацию о некоем перехваченном его разведкой российском плане дестабилизации Молдовы, который предусматривал попытки захвата административных зданий и государственного переворота завезенными российскими диверсантами при поддержке местных оппозиционных сил. Позже уже россияне обвинили Украину в подготовке провокации в Приднестровье для обоснования последующего вторжения и оккупации региона.
Эти заявления сопровождались целой чередой тревожных сообщений и инцидентов: странные закрытия воздушного пространства Молдовы и отмены рейсов, депортация иностранных футбольных болельщиков, постоянные передвижения военной техники по стране, паника по поводу «украинского вторжения в Приднестровье» 24 февраля и т.д. Реакция власти на все эти события, которые, в конечном счете, ввели общество в состоянии постоянного ажиотажа и неуверенности, в большинстве случаев была довольно слабой и запоздавшей.
Понятно, что самой очевидной ахиллесовой пятой нашей страны продолжает оставаться неурегулированный приднестровский конфликт и планы по его разморозке, которые наверняка держат в уме военно-политические руководители стран Запада и Украины. Насколько велика вероятность их претворения в жизнь и когда это может произойти, сказать сложно. Но именно сейчас угроза дестабилизации через приднестровский регион стала особенно осязаемой. Киев вполне официально признает факт сосредоточения своих войск и проведения инженерно-фортификационных работ на приднестровском участке границы. Усиление силовой компоненты однозначно увеличивает риски разнообразных провокаций, вооруженных инцидентов и т.п., последствия которых могут быть разрушительными.
Однако наши чиновники как будто не слишком обращают внимания на происходящее, отделываясь дежурными заявлениями. Официальному Киеву, складывается ощущение, руководство страны в принципе то ли боится, то ли не хочет задавать никаких неудобных вопросов. Вместо того чтобы прояснить ситуацию и успокоить население, власти продолжают заниматься военными делами, требуя у партнеров средства противовоздушной обороны и другое оборудование для укрепления обороноспособности страны.
Попутно удобряется почва для скорого изменения конституционного статуса нейтралитета. При этом замена названия государственного языка с молдавского на румынский простым органическим законом стала прецедентом, показывающим, что для принятия аналогичных решений о нейтральном статусе PAS даже не нужно обладать конституционным большинством в парламенте. Пока что главное препятствие для правящей партии – не юридические процедуры, которые легко попираются, а позиция населения. Несмотря на усилия госпропаганды, более 70% граждан до сих пор придерживаются мнения, что нейтралитет – это лучшее решение для безопасности республики.
Хотя многим показалось, что ситуация вокруг Молдовы более или менее успокоилась, это впечатление обманчиво. Все может «взорваться» в любой момент. Например, сегодня приднестровская администрация неожиданно распространила информацию о том, что на лидера Приднестровья Вадима Красносельского якобы готовилось покушение по заказу Службы безопасности Украины. Вечером, как сообщается, должно выйти расследование со всеми подробностями.
Уверен, многие наши эксперты и политики поставят под сомнение идущие с левого берега новости об «украинском теракте», но в свете всех последних событий я совершенно не исключаю, что все это действительно имело место быть. В конце концов, Тирасполь, находящийся в крайне уязвимом положении, вряд ли бы устроил такой антиукраинский демарш без веских причин.
Все это вновь нас возвращает к необходимости срочных и решительных действий по обеспечению безопасности страны. И я соглашусь с мнением сограждан, что эффективнее всего это можно сделать не завозом старых немецких бронемашин и прочего оружия, а с помощью дипломатии.
Власти должны как можно скорее направить обращение ко всем крупным геополитическим и региональным игрокам с требованием официально гарантировать неприкосновенность молдавской территории от любых форм вооруженного конфликта в соответствии с нейтральным статусом республики. Как минимум, такой «гарантийный документ» могли бы подписать США, Россия и Украина, при надобности – и другие заинтересованные игроки, к примеру, Румыния.
Несмотря на то, что власти заморозили все контакты с россиянами, намерены присоединиться к санкционному режиму против РФ и участвовать в военном снабжении ВСУ, я не сомневаюсь, что Москва очень живо бы отреагировала бы на такое предложение. В конце концов, твердые гарантии безопасности для Молдовы сняли бы для Кремля риски открытия «второго фронта» в Приднестровье и необходимость выделять какие-то ресурсы для защиты своего воинского контингента и граждан с российскими паспортами в регионе.
Вашингтон и Киев неоднократно заявляли о желании сохранить мир и стабильность в нашей стране и таким образом могли бы подтвердить свои слова на практике. Было бы очень трудно для наших партнеров найти предлог для отказа подписывать соглашения о гарантиях Молдове.
Разработка такого документа не была бы легкой задачей: пришлось бы поразмыслить над наполнением этих гарантий, какие бы военные механизмы они бы включали при попытке агрессивных действий против нашей страны. Есть и объективные трудности с тем, что подписантами должны стать страны, напрямую или опосредованно воюющие между собой. Тем не менее, ни одна из этих проблем не кажется нерешаемой. Не говоря уже о том, что саму эту инициативу нашим властям выдвинуть никто не мешает – было бы желание. Это бы помогло хоть немного успокоить население и дать понять, что у руководства страны на самом деле нет никаких военных планов. Но, к сожалению, пока действий в этом направлении не наблюдается от слова совсем.
