— Василий, вам
нет и сорока, а на вас возложены обязанности не только худрука, но и
звукорежиссера самого музыкального театра страны. Плюс к тому – в
десятках спектаклей вы задействованы как актер, во многих – играете главные
роли. Тяжело приходится? Что помогает оправдывать доверие Мастера, имя которого
театр стал носить еще при его жизни?
— В пандемийных
реалиях тяжело приходится всем театрам. Нам – особенно, ведь Юрий
Аркадьевич в одном лице был выдающимся режиссером, педагогом, старшим другом,
отличным менеджером. После его ухода прошло 8 месяцев, а в коллективе до сих
пор ощущается невероятная горечь от невосполнимой утраты. Потому и работаем мы
с полной отдачей, словно доказывая Юрию Аркадьевичу, что хорошо усвоили все его
уроки. Конечно, для меня важно то, что с исполняющим обязанности директора
театра заслуженным артистом РМ Александром Петровым мы понимаем друг друга, как
говорится, с полуслова – учились в одном классе театрального лицея, многие годы
вместе выходим на сцену. Дух товарищества, взаимопомощи вообще был одним из
главных уроков Хармелина.
— Вы из творческой семьи?
— Мама долгие годы заведовала анатомическим музеем
медуниверситета. На многих экспонатах можно прочитать: «Изготовила Жанна
Павленко». Отец был инженером-электронщиком. Его не стало, когда мне
исполнилось 14. Я же 8 лет учился в математическом классе СШ №6, а когда в 95-м
ее расформировали, оказался в театральном лицее – ближайшем к дому русском
учебном заведении. Это был крутой вираж судьбы, но мир театра, мир Хармелина
заворожил с первых дней. Наверное, потому что все было «по-взрослому»:
актерским премудростям мы учились по мастерски адаптированным им программам
московского училища им. Бориса Щукина, которое закончил Хармелин.
Юрий Аркадьевич
был очень добрым и очень требовательным одновременно. Лично мне он в
каком-то смысле заменил отца – и в студенческие годы, и позже его авторитет был
для меня непререкаем. А вообще «хармелинцев» всех поколений отличает
глубочайшая преданность сцене. Скажем, во многих театрах артисты могут прийти
на спектакль минут за 15 до начала, даже ко второму акту, если не заняты в
первом. Мы же собираемся за 2 часа до представления, проводим речевую разминку,
распевку, настраиваемся должным образом. Из таких «мелочей» и складывается
понятие не работать, а служить в театре.
— А как
случилось, что должность звукорежиссера в самом «поющем» театре Молдовы вам
была доверена еще в 2000-м году? У вас есть музыкальное образование?
— В музыкальной
школе по классу фортепьяно я проучился три года. Но с рождения,
благодаря отцу, рос на хорошем джазе, блюзе, рок-н-ролле. Он часами слушал по
радио Глена Миллера, Джеймса Брауна. Когда мне было 10 лет, мама купила
десятирублевую гитару-шестиструнку, которую я тут же превратил… в
четырехструнку, настроив на свой лад. А поскольку основы музыкальной грамоты я
за те три года успел получить, в старших классах выяснилось, что я вполне
уверенно беру в руки аккордеон и бас-гитару, могу и на балалайке сыграть, и на
всевозможных дудках, и на ударных инструментах. На лицейских уроках по вокалу
тоже «мух не ловил».
— Вы – автор
музыкальных композиций к таким спектаклям как «Очень простая история»,
зонг-драма «Повелитель мух», к другим постановкам. Замечательно
исполняете партии Яшки «Буксира» в «Белой акации», поете под гитару в
«Женитьбе», аккомпанируете себе на фортепьяно в «Варшавском набате». Но в целом
звукорежиссеру такого театра наверняка приходится решать весьма неординарные
задачи, ведь в репертуаре у вас и рок-опера, и оперетта, и музыкальные комедии,
и не менее музыкальные сказки.
— Я отвечаю за
все, что звучит на сцене. Подбираю и записываю фонограммы, провожу
хоровые занятия и репетиции с теми, кто исполняют вокальные партии. Если по
сценарию артист должен сыграть на каком-то инструменте, занимаюсь с ним
персонально. А что касается моих сольных номеров, в нашем театре это не достижение,
а норма. Артист должен уметь все – и танцевать, и фехтовать, и петь, и на
гармошке мелодию разучить, если требует роль. Даже первоклашки театрального
лицея знают, что музыкальные занятия – серьезная, ответственная работа. Мы и
профессиональных музыкантов всегда привечали: блистательная Лилия Шоломей пела
в «Белой акации». В фойе, перед спектаклями, зрителей встречает талантливый
саксофонист, артист Сергей Другуш. Наша актриса Алла Хают – также
профессиональная певица.
— А как
работалось, скажем, над «Мертвыми душами»? Там подобран роскошный букет
русских народных песен, дивно исполненных юными артистами. Они очень органично
вплелись в ткань спектакля. И – никаких фонограмм!
— В этом
спектакле хор практически не уходит со сцены, звучит пяти-, шестиголосица. Подбирая
те песни в недрах интернета, я пытался найти «не заезженные», исконно народные
напевы. Их как всегда вдумчиво прослушивал и утверждал Юрий Аркадьевич. А потом
были многие часы, посвященные аранжировке, репетициям …
— На пост
художественного руководителя за год до своего ухода вас назначил лично
Хармелин. Вы отвечаете за репертуарную политику, следите за занятостью
артистов, координируете многие творческие процессы. В последние годы Юрий
Аркадьевич переживал, что в репертуаре у вас столько постановок, что «втиснуть»
их в один театральный сезон нереально. Как решаете эту проблему?
— В середине
февраля я сверстал репертуар до конца сезона и, естественно, так же переживал. А
тут еще и очередной карантин! И все же до марта мы успели сыграть четыре
премьеры — «Мэри Поппинс», «Невостребованный прах», «Василий Теркин» и «Король
Лир». До конца сезона хотим вынести на суд зрителя еще две премьерные
постановки — «Двое на качелях» Гибсона и «Трактирщицу» Гольдони. Если отступит
пандемия, в «Трактирщице» зрителей ждет встреча с ведущей актрисой Театра на
Таганке Полиной Нечитайло, которая хорошо знает этот материал и пока работает
над ролью Мирандолины «на удаленке». Кстати, успешным оказался наш союз не
только с московской актрисой, но и с московским композитором Николаем Лукиным.
Его музыкальные номера отлично влились в эту постановку.
Завершить сезон
планируем к июлю, а открыть новый, 44-й, — не в сентябре, как обычно, а в
августе. Причем, сразу на двух сценах – в зале и «на улице».
— В марте прошлого года вы первыми в стране начали
онлайн-трансляции видеозаписей спектаклей в ютубе, а осенью первыми пошли на
двухмесячный эксперимент с игрой на открытой сцене. Задача оказалась непростой?
— Рисков было
много – сложно адаптировать драматический спектакль к такой сцене, и не каждую
постановку она примет. Много вопросов с декорациями, да и аренда сцены
не дешевая. Но мы рады, что пошли на подобный эксперимент – зритель его
воспринял замечательно. Это также один из уроков Юрия Аркадьевича – не бояться
экспериментировать. Если бы не его неистребимый дух новаторства, не появились
бы в театре «С улицы Роз» рок-опера и зонг-драмы, оперетта и сказка «Двенадцать
месяцев» с уникальными «декорациями»: стоящая на авансцене художник рисует их руками
с помощью песка, проецируя свои творения на экран-задник.
— Да у вас чуть
не каждая постановка с «сюрпризом». Чего стоит «живой» занавес в
спектакле «Принц и нищий»! А как тепло принял зритель выполненный в стилистике
немого кино спектакль «Это было… было…», где вместо текста звучат мелодии 30-х
годов прошлого века.
— Так же тепло
был принят и наш концерт музыкальных пародий «Звездопад с улицы Роз».
— Василий, в
начале февраля с успехом прошли премьерные показы спектакля «Король Лир». Это
была последняя, незавершенная, постановка Хармелина, доработать которую в
качестве режиссера довелось вам. Насколько я знаю, Юрий Аркадьевич успел
распределить роли, обозначить сценографию.
— Да, он обсудил с нами всех персонажей, рассказал о своих
главных идеях, о том, ПРО ЧТО ставит спектакль. Но репетиционный процесс
прервался на начальном этапе.
— На программке
вы значитесь как помощник режиссера, а главную роль играет Богдан Хорохорин. Но
изначально Хармелин назначил на нее вас. Почему произошла замена актера?
— В декабре,
вплотную приступив к репетициям, я вдруг понял, что должен отказаться от роли и
полностью переключиться на решение режиссерских задач. Это был непростой
шаг, в нашем театре беспрецедентный. Но иного пути я не видел. Дело в том, что
в спектакле задействовано много артистов. Необходим был детальный разбор каждой
роли. Совмещать свою игру и режиссуру было бы нереально, я бы не видел общей
картины происходящего на сцене. Успех премьерных спектаклей подтвердил, что я
был прав, и Богдан Хорохорин прекрасно справился с ролью. Кстати, в разгар
репетиций я слег с ковидом и две недели мы все добросовестно репетировали
онлайн, подключившись в голосовом режиме в конференции в Telegram — канале.
— В «Короле Лире», где ваша супруга заслуженная артистка РМ
Елена Тендель сыграла среднюю дочь, Регану, она впервые готовила роль под
руководством мужа-режиссера и впервые выступила в роли бутафора. Судя по всему,
эти «впервые» ее ничуть не смутили?
— Мы все
сознавали, что ставим пьесу великого Шекспира, что идем по пути, обозначенному
Юрием Аркадьевичем. Так что выкладывались «на все сто», и я был очень
требователен ко всем без исключения. Что касается бутафорских задач, Елена
погружается в них с большим удовольствием и креативом, как и второй наш
высококлассный бутафор Алина Унку. Елена давно увлекается хэнд-мэйдом, окончила
курсы флористов. В «Короле Лире» они с Алиной немало потрудились над
многосложным реквизитом, мастерски изготовив всевозможные элементы одежды,
украшения, шкатулки, кошельки.
— А еще Елена
Тендель впервые выступила в роли режиссера, поставив замечательный спектакль
«Три невесты для Ивана». Весь он основан на русском народном творчестве:
тут и живой вокал, и живые инструменты – игра на ложках, на балалайке, и точно
подобранные частушки. Сложно было вплетать в сказочное действо пестрые
фольклорные мотивы?
— И сложно, и увлекательно. Помог опыт постановки целого
ряда музыкальных сказок, таких, как «Про Федота-стрельца…», где потешные,
зажигательные музыкальные номера — важная составляющая спектакля.
— В вашем
репертуаре широко представлена русская классика – произведения Гоголя и
Маршака, Островского и Лескова, Чехова и Твардовского. Немало спектаклей
поставлено по произведениям современных российских авторов – Разумовского,
Коляды, Филатова, Коростылева… Что отличает «хармелинский» подход к этим
постановкам?
— Бережное отношение к первоисточникам. В некоторых театрах
легко идут на сомнительные режиссерские трюки, коверкая классику. Юрий
Аркадьевич не позволял что-то дописывать-переписывать, он лишь аккуратно
купировал тексты. Свежий пример такого уважительного отношения ко всеми
любимому произведению – спектакль «Василий Теркин», который на нашей сцене
поставил питерский режиссер Александр Насенков.
— «Хармелинцев»
связывает многолетняя дружба с представительством Россотрудничества в Молдове. В
ноябре на его сайте можно было увидеть анонсы вашего онлайн-участия в
Международном фестивале русских театров стран СНГ и Балтии «Встречи в России»,
который проводит театр «Балтийский дом». А вот в 2018-м, благодаря поддержке
Российского центра науки и культуры, артисты «Театра с улицы Роз» смогли не
виртуально побывать в Санкт-Петербурге и принять активное участие в этом
празднике.
— Мы очень
признательны Росцентру за помощь в реализации целого ряда проектов, прежде
всего – в проведении фестиваля камерных театров и спектаклей малых форм
«Молдфест.Рампа.Ру». При поддержке РЦНК несколько наших талантливых ребят
побывали в Школе для молодых режиссеров и актеров в Звенигороде, а на
Международном фестивале драмтеатров «Соотечественники» в Саранске мы с успехом
показали два своих спектакля – «Падам…падам…» и «Левушка». Как заверил нас
руководитель представительства Россотрудничества Андрей Михайлович Муравьев,
после завершения карантина театру «С улицы Роз» будет оказана помощь в
проведении гастрольного тура по республике с показом спектакля «Василий
Теркин». Уверен, что нас будут ждать полные залы – люди очень соскучились по
«живым» спектаклям.
— В этом сомнений
нет, «хармелинцев» с любовью встречают в Тирасполе и в Париже, на Кипре и в
Литве, в Белоруссии и в Израиле. А о каких российских городах остались самые
яркие впечатления?
— Для меня
настоящим открытием стало знакомство с Екатеринбургом и Челябинском.
— Мне
рассказывали, что «Левушку» вы играли в Челябинске при полном аншлаге. Вскоре
повезли туда «Америка России подарила пароход…» — и снова на спектакль не
попасть. А ведь залы там огромные, не чета вашему, крохотному, в бывшем здании
детсада!
— Это так. Честно
говоря, я и представить не мог, как духовно богат Урал, какая культурная жизнь
там кипит. Поразило и немалое количество театров в этих городах, и в унисон с
тобой дышащие зрительные залы, и отсутствие в них свободных мест, и талантливые
артисты, режиссеры. Но речь не только о театрах. Мы видели там немало
интересных художественных выставок, других культурных мероприятий, видели
грандиозные спорткомплексы, ледовые дворцы. Ну а в «Коляда-Театре» нас
принимали как близких друзей — Юрий Аркадьевич много лет сотрудничал с Николаем
Колядой. Однажды в постановке «Нюра Чапай», которую мы привезли на фестиваль в
Екатеринбург, понадобилось несколько человек для массовой сцены. Понятно, что
мы не могли приехать туда большой командой, это дорогое удовольствие. И тогда
нас выручили ребята из «Коляда-Театра», которые быстро ввелись в спектакль.
Конечно, в
Москве, в Санкт-Петербурге – свои звезды, особое новаторство, дух традиций. Но
и далеко не столичные российские театры умеют по-настоящему радовать и
удивлять. Мы убеждались в этом, бывая в Самаре, Владимире, Йошкар-Оле, в других
городах. А в столице России для нас особый адрес – Щукинское училище. Надеемся,
что после карантина там возобновятся чрезвычайно полезные занятия на курсах
повышения квалификации, где регулярно бывали наши артисты. В «Щуке» мы ежегодно
участвовали в фестивалях «Подиум», в международных мастер-классах. Нас там
знают и любят, и это чувство взаимно. В театре «С улицы Роз» Юрий Аркадьевич
укоренил многие традиции вахтанговской школы, и прежде всего – дух свободы,
студийности.
— Помню, как на
«Молдфесте» авторитетный питерский искусствовед Александр Платунов также
отметил, что в театре Хармелина царит дух молодой энергии, студийности. И во
главе всего не эпатажная режиссура, а Человек – его душа, его победа, боль и
мечта. А еще помню, с какой гордостью Юрий Аркадьевич говорил о том, как
здорово, что все чаще в фойе перед спектаклями слышна молдавская речь…
— Молдавские
зрители всех возрастов приходят к нам все чаще. Не раз наблюдал, как
мама шепотом переводит ребенку реплики актеров с русского на молдавский. Так
что наш вклад в сбережение, продвижение русского мира в Молдове не
символический. И мы очень надеемся на помощь России в строительстве здания
театра «С улицы Роз». Это была главная мечта выдающегося Мастера, и она
непременно должна осуществиться. Будем претворять в жизнь и другие его планы –
это несколько задуманных им постановок, над которыми мы намерены работать в
ближайшее время, это развитие нашей Городской театральной студии, где
занимаются три десятка взрослых и детей, это открытие театрального музея. И,
конечно, в центре внимания всегда будет любимое детище Юрия Аркадьевича – его
уникальный проект «Молдфест», объединяющий людей из десятков стран мира. А
главное, нам предстоит бережно хранить, «не расплескать» огромное творческое
наследие – блестящие постановки Хармелина, на которых выросло не одно поколение
наших соотечественников. Эти спектакли заставляют помнить, что любовь,
искренность, человечность во сто крат ценнее золота, важнее любой карьеры.
Автор Татьяна
Борисова, для eNews
Подписывайтесь
на наш Telegram-канал https://t.me/enewsmd . Много интересного: инсайды,
заявления, расследования. Много уникальной информации, которой нет у других.
