Мой собеседник относится к первой, оптимистичной категории
экспертов. Вадим Францевич Гигин – историк, политолог, публицист, декан
факультета философии и социальных наук Белорусского госуниверситета, а также
– мой коллега, главный редактор общественно-политического и
научно-популярного журнала «Беларуская думка».
– Господин Гигин, вы тоже придерживаетесь мнения, что выборы
в Молдове пройдут спокойно и очагом напряженности наша страна не станет, хотя
здесь пересекаются интересы трех держав, а рядом дислоцируется ОГРВ? События в
Нагорном Карабахе нашим гражданам оптимизма не прибавляют, да и перенос
белорусских в Молдову – тоже.
– События в Беларуси лишь косвенным образом влияют на
ситуацию в Молдове. Во многом это вызвано тем, что действующий Президент РМ
Игорь Додон ориентируется на выстроенную Александром Лукашенко модель, как
внутри страны, так и в отношениях с Российской Федерацией, в качестве некого
образца. Хотя молдаванам здесь виднее, я сужу больше по публичным выступлениям
г-на Додона. Соответственно, исход политической борьбы в Беларуси может быть
использован как информационно-пропагандистский фактор в противостоянии
политических сил в самой Молдове.
Вопрос о том, станет ли ваша страна очередным очагом
напряженности в Восточной Европе, зависит от исхода предстоящих президентских
выборов, а самое главное – от того, признает ли проигравшая сторона победу
своих конкурентов. Не вижу, каким образом ограниченный контингент российских
войск может оказать влияние на политический процесс в Молдове. Очевидно, что
Россия не настроена на какую-либо форму интервенции. Да и ожидать роста военной
эскалации между Кишиневом и Тирасполем не приходится. Тем более,что
олигархические структуры самого Приднестровья, прежде всего – Виктор Гушан,
вполне успешно участвуют в разных закулисных договоренностях на молдавской
политической арене.
– Как возможная смена геополитического вектора в Молдове
отразится на её отношениях с Приднестровьем, с международными партнерами и
между самими партнерами?
– Естественно, будущий геополитический вектор Республики
Молдова зависит от исхода президентских выборов. Все ожидают, что победа Майи
Санду приведет к активизации евроатлантического сотрудничества, а успех Додона,
наоборот, усилит влияние России. Для таких оценок не надо быть большим
экспертом, но дьявол, как всегда, кроется в деталях.
Во-первых, полномочия президента Молдовы не так уж велики.
Думаю, ни для кого не секрет, что Игорь Додон проводил бы более активную
внешнюю политику, но серьезно ограничен в своих конституционных полномочиях.
Фактически, международная позиция Республики Молдова определяется в
треугольнике интересов президентуры, парламентских фракций и олигархических
групп. В итоге, получается некий баланс, и при определенном желании его можно
воспринять, как нейтралитет. Однако это – лишь кажущееся состояние, не имеющее
ничего общего с действительностью.
Кроме того, сейчас у многих политиков, в том числе, в
Молдове, налицо большое желание отодвинуть решение актуальных внутренних
проблем, прикрыв их цветастой ширмой острой геополитической борьбы. Это понятно
и очень удобно. Лозунг «Отечество в опасности» способен оправдать многие
совершенные ошибки, мобилизовать электорат. Здесь важно подчеркнуть, что
молдавским гражданам не стоит ждать в ближайшем будущем изменения
внешнеполитического статуса своей страны. Совершенно очевидно, что перспектива
вхождения в ЕС – весьма отдаленна. В этой связи на ум приходит старая
поговорка: «Когда в Евросоюз вступит Украина? – После Турции. А Турция когда? –
А Турция никогда».
Естественно, на данном этапе не идет речь о присоединении к
Союзному государству России и Беларуси. Да и повышение статуса в других
интеграционных сообществах, например ЕАС, также – вопрос не одного года.
– Насколько в этих условиях реально восстановление
целостности Молдовы, о котором говорят сейчас некоторые участники предвыборной
кампании?
– В любом случае, уже хорошо то, что в ситуации
Приднестровья нет такой напряженности, какую мы наблюдаем в Нагорном Карабахе.
Вообще, если сравнивать все замороженные конфликты на постсоветском
пространстве, то молдавский вариант выглядит наиболее взвешенным и привлекательным,
не развивается как в Донбассе или Нагорном Карабахе.
Не хочу сейчас бередить былые раны, вспоминая уже ставший
легендарным «Меморандум Козака», скажу лишь, что тогда стороны максимально
приблизились к разрешению вопроса о восстановлении территориальной целостности
Молдовы. В настоящее время урегулирование конфликта не стоит в первоочередной
повестке дня крупных политических игроков. Как вы понимаете, без их участия оно
невозможно.
– Вопрос нейтралитета РМ, записанного в Конституции,
очевидно, тоже остается открытым?
– Проблема нейтралитета и моста между Западом и Востоком
понятна и близка белорусам, у нас эта тема также активно обсуждается. Более
того, стремление к нейтралитету записано в Конституции Республики Беларусь.
Скажу откровенно, я не верю в то, что какая-либо из стран Восточной Европы в
ближайшем будущем добьется нейтралитета. Ведь для этого мало одного желания
правительства и даже народа этой страны.
Нейтралитет – результат консенсуса великих держав. Именно
так было в случае со Швейцарией и Австрией. Это, пожалуй, самые успешные
примеры долговременной реализации нейтрального статуса. В нашем регионе мы
такого не наблюдаем. И Россия, и коллективный Запад, хотя и заявляют об
уважении к суверенитету государств-партнеров, в то же время, стремятся перетянуть
их на свою сторону. Да еще и создают проблемы для конкурентов.
Может быть, для кого-то это будет плохой новостью, но нашим
странам придется сделать болезненный выбор: либо с Западом, либо с Востоком.
При этом, не исключена ситуация, когда этот выбор может меняться, в зависимости
от итогов избирательной кампании. А это предопределяет вмешательство внешних
сил во внутриполитическую жизнь. Следовательно, велика вероятность перенесения
международной конфронтации в политический процесс восточноевропейских
государств.
– Главный редактор ИА «Регнум» Модест Колеров недавно
сказал, что «нынешнее поколение несоветских людей будет жить при крахе и гибели
ряда постсоветских государств». Его прогноз сегодня кажется довольно
реалистичным.
– Подобное суждение я слышал более 10 лет назад от другого
известного политолога – Николая Васильевича Злобина. Правда, он говорил о
неустойчивости границ постсоветских государств. Как видим, ситуация в Украине и
Закавказье подтвердила его слова.
Пока трудно сказать, какие именно постсоветские страны стоят
на краю гибели. Конечно, в политологии сейчас популярны термины Failed State
или «демократия с дурным управлением». Но это еще не означает краха. К тому же,
крупным внешнеполитическим центрам может быть выгодно перманентное состояние
слабости во многих постсоветских государствах. Это похоже на положение дел с
Речью Посполитой в последний период ее существования. Вопрос о разделе этой
страны стоял уже в начале 18 века. Однако борьба интересов великих европейских
держав привела к тому, что Речь Посполитая просуществовала еще несколько
десятков лет. Просто многим было выгодно наличие такого слабого буферного
государства.
Хотелось бы напомнить об одном геополитическом законе,
сформулированном Генри Болингброком в пьесе Эжена Скриба «Стакан воды» (эту
роль блестяще исполнил Кирилл Лавров в советском фильме Юлия Карасика). Так
вот, если на одно маленькое государство позарилось большое, у маленького нет
никаких шансов на выживание. А вот если на него же претендует еще одна великая
держава, то здесь появляются шансы.
Кстати, благодаря такому противостоянию в свое время на свет
появился Люксембург, а Финляндии удалось избежать принудительной советизации
после Второй мировой войны. Хотя, конечно же, ничего исключать нельзя.
Интервью вёл
Роберт Западинский,
Главный редактор kommersantinfo.com
