И оценить, разумеется, с точки зрения государственных
интересов Приднестровья, спрогнозировав вкратце его последствия.
Прежде всего нужно отметить, что по итогам встречи свыше 40
руководителей стран и прочих высокопоставленных лиц не было принято никакого итогового
документа, что уже не позволяет чётко сформулировать официальную генеральную
линию коллективного Запада по обсуждавшимся вопросам.
Но очевидно, что таковых вопросов было несколько.
Вопрос № 1. Запад – а это США, Евросоюз и НАТО –
сделал ставку на долгосрочную горячую войну против России чужими руками и
своим оружием. Прозвучала идея снабжения оружием Украины много лет подряд. Цель
очевидна: истребление как можно большего числа славян по обе стороны
фронта с последующим изменением национального состава и Украины, и России через
ввоз огромных масс мигрантов из Африки и Ближнего Востока. В СМИ
проходили обрывочные ссылки на такого рода намерения западных элит. К тому же
это их фирменный почерк, учитывая печальную мультикультурную судьбу стран
Западной Европы.
Вопрос № 2. Поддержка любой ценой
антироссийского, прозападного и одновременно прорумынского руководства Молдовы
во главе с президентом РМ Майей Санду. При этом чётко обозначена недопустимость
хотя бы частичного сохранения в Молдове остатков влияния России. Для этого,
судя по всему, даётся карт-бланш на зачистку всех противников кишинёвской
правящей группировки – как сторонников дружбы с Москвой, так и просто
недостаточно лояльных власть имущим сил.
Вопрос № 3. Нахождение формулы перевода под контроль
Запада Приднестровья. Решать этот вопрос мыслится в увязке с евроинтеграцией
Республики Молдова. Но, если анализировать данные из СМИ о саммите, можно
сделать вывод, что на обозримую перспективу официальное членство в Евросоюзе
Молдове по-прежнему не светит.
Запутанность ситуации на молдо-приднестровском направлении,
в свою очередь, порождает разные подходы к Приднестровью. Этих подходов три, и
они во многом противоречат друг другу.
Первый подход предполагает, что Молдову когда-нибудь можно
будет принять в ЕС невзирая на приднестровский фактор. В качестве примера
берётся Кипр. Было сказано, что международно признанная часть Кипра – греческая
– оказалась в составе ЕС несмотря на наличие Турецкой Республики Северного
Кипра, которую признаёт лишь Турция. Такую идею, в частности, высказал на
саммите ЕПС глава евродипломатии Жозеп Боррель.
Второй подход исходит из того, чтобы принять всю Республику
Молдова, а фактически бывшую Молдавскую ССР. То есть и Приднестровье,
но по состоянию на сегодняшний день – с органами власти и российскими войсками.
Где-то этот подход перекликается с первым, но порядок взаимодействия при этом
Кишинёва и Тирасполя не конкретизируется.
Третий подход делает упор на то, что Молдову примут в ЕС
почему-то в 2030 году, но и в этот момент объединение РМ и ПМР не будет
достигнуто. Чтобы реинтеграция восторжествовала, нужно с помощью Запада
превратить Молдову в привлекательную витрину для Приднестровья. И тогда
приднестровцы сами отойдут от России и выскажутся за признание кишинёвской
власти. В таком духе высказывалась, например, президент РМ Майя Санду.
Саммит ЕПС не взял чёткий курс в этом отношении. Он даже не
обозначил возможные сроки получения Молдовой статуса члена Евросоюза. Но зато
западные руководители серьёзно охладили пыл кишинёвских руководителей.
Характерно, что оба холодных душа были организованы руками ближайшего союзника
и даже патрона команды М. Санду – президента Румынии Клауса Йоханнеса.
Во-первых, румынский лидер однозначно заявил, что, случись
какая военная заваруха в бывшей Советской Молдавии, Румыния не вмешается.
Причина проста: Румыния – член НАТО, а значит, должна согласовывать свои
шаги с другими союзниками по Северо-Атлантическому блоку.
Во-вторых, этот же политик сказал, что не нужно питать
иллюзии по отношению к тому, что Молдова окажется в 2030 году в составе
Евросоюза. Между тем именно кишинёвские лидеры в последнее время не устают
повторять, что к 2030 году Молдова должна оказаться в ЕС. Дата взята с потолка.
Складывается впечатление, что США, ЕС и НАТО допускают, что
нужно дать Кишинёву возможность задавить Приднестровье силой, но представить
это как исключительно самостоятельное решение властей РМ, за которое Запад не
несёт ни малейшей ответственности. О том, что это вполне может быть так,
говорит опыт развития конфликта в Косово, когда западники, испугавшись
радикализма косовских властей в отношении с сербской общиной, обвинили их в
разжигании насилия и даже запретили им въезд в США.
Это почуяли в Кишинёве. Президент РМ Майя Санду, после
того как гости саммита ЕПС начали разъезжаться, поспешила заявить, что её
команда исповедует только мирный подход к урегулированию конфликта на Днестре,
а также что власти Молдовы никому не давали согласия войти на территорию
РМ и начать военные операции в Приднестровье.
Но одновременно та же М. Санду подчёркивает, что Кишинёв не
собирается отказываться от Приднестровья, хотя некоторые СМИ на этих днях
и прогнозируют возникновение новой границы по Днестру. Это противоречие только
внешнее. На самом деле же западная установка после саммита 1-2 июня проявляется
чётко: под полный контроль Запада должна перейти вся бывшая Советская Молдавия.
Провластные кишинёвские аналитики это конкретизируют: ни
Тирасполь, ни Комрат (столица Гагаузии) не должны иметь ни малейшей возможности
влиять на формирование внешней политики Молдовы; статус Приднестровья не должен
дотягивать даже до статуса Гагаузской автономии. Поскольку приднестровцы такой
подход даже обсуждать не собираются, можно прогнозировать только обострение
молдо-приднестровских противоречий.
Саммит Европейского политического сообщества изначально на
обострение этих противоречий и был направлен.
Андрей Сафонов, политолог
