Папа – рус, мама – рус, а Иван – молдаван
Увеличению количества молдаванизированных русских способствовала
и добровольная миграция. После присоединения к России в Бессарабии не было введено
крепостное право – полное подчинение административной и судебной власти
землевладельца. Стремясь избавиться от произвола помещиков, многие крепостные
из других российских губерний пробирались в Бессарабию, где крепостничество
было запрещено.
Исследуя социально-политическое положение крестьян
Тираспольского уезда (1802 г.), историк Е.Дружинина раскрыла причины
переселения в Левобережье Днестра и молдаванизации русских беженцев из
разных русских губерний. Она констатировала: «Характерно, что все поселенцы
данного района, за немногим исключением, причисляли себя к молдавской нации,
в качестве выходцев из-за границы, они надеялись сохранить свою личную
свободу». Историк Владислав Гросул подтверждает: «Действительно, многие русские
и украинцы, чтобы не попасть в крепостную зависимость, причисляли себя к
молдаванам-переселенцам, закрепощать которых было запрещено» (Е.Дружинина,
1970; Вл.Гросул, 1991).
В этом корни социальной и этнопсихологической
действительности, которую народ метко охарактеризовал: Папа – рус, мама –
рус, а Иван – молдаван.
Молдавское сопротивление
Русские не русифицировали «Бессарабию», но за 1850 – 1900
гг. почти ничего не предпринимали для сохранения и развития молдавского языка,
молдавской культуры вообще. Национальный дух молдаван – молдовенизм –
вновь, в который раз! – был подвергнут длительным испытаниям. И выстоял!
Уже в ноябре 1812 г. митрополит Гавриил Бэнулеску Бодони
в своем обращении к Святому Синоду Русской Православной Церкви, заботясь о
«спокойствии народа Бессарабии», исходя из того, что «молдаванам были
предоставлены их древние права», настаивал: «необходимо учредить семинарию, в
которой должны учить предпочтительно и обязательно языки: русский
– язык власти, и национальный – молдавский». За короткое время открылась
Духовная семинария, в которой преподавалось и на молдавском языке. Затем
открылась епархиальная типография, в которой в 1815 г. была напечатана первая молдавская
книга – Литургия…
Однако, в 1873 г. «Бессарабия» стала обычной российской
губернией. Молдавский язык, молдавская школа, культура Молдавии были
исключены из круга забот властей… Но национальное чувство молдаван не могло
быть задушено, национальный дух молдаван требовал свободного выражения и
признания.
В 1905 г. было образовано Молдавское общество Бессарабии
«с целью способствовать всеми средствами подъему культурного уровня молдаван,
наиболее полному изучению Бессарабии». Подчеркивалось, что «обучение возможно
лишь на родном языке – молдавском; русский язык остается как
государственный».
С января 1907 г. печатается «национальная газета Молдованул»…
С марта 1917 г. по март 1918 г. были провозглашены,
опубликованы сотни обращений, воззваний, решений сельских сходов, собраний
учителей, лицеистов, священников, кооператоров, студентов; больше всего от
митингов солдат молдаван разных гарнизонов; резолюции Молдавской национальной
партии, Молдавской прогрессивной партии, в которых, наряду с призывами
«Автономию Бессарабии!», «Землю крестьянам!», прозвучало всеобщее требование: Молдавский
язык – предмет обучения, обязательно его употребление в церковных службах,
в судах, в общественных и медицинских учреждениях… Уточнялось, что русский
язык будет преподаваться как «отдельный предмет» (Şt.Ciobanu.
Unirea Basarabiei. Studiu şi documente. 1993).
28 марта 1918 г. газета Кувынт молдовенеск напечатала
последнюю часть Конституции Молдавской Демократической Республики,
ст.78, которая устанавливала: «Молдавский язык (Лимба молдовеняскэ), как
официальный язык государства, является обязательным предметом обучения в
школах республики».
Румынские оккупанты аннулировали молдавскую нацию
Днем раньше, 27.03.1918 г., Сфатул Цэрий предал
национально-государственное дело молдавского народа: в условиях оккупации
республики четырьмя румынскими дивизиями сборище Сфатул Цэрий объявило «unirea Basarabiei» –
«объединение» Бессарабии с их новой «родиной» («patria
mumă»).
Находясь постоянно на осадном положении,
захваченная четырьмя румынскими дивизиями с продублированным составом, наводненная
тысячами хапуг, политическими авантюристами, агентами сигуранцы, жандармами и
полицейскими, «Бессарабия» была подвергнута звериному режиму подавления,
всеобщему грабежу, дикому насилию, не только физическому, но и духовному. С
первых дней румынской оккупации республики началась ее тотальная «румынизация»:
лимба молдовеняскэ (молдавский язык) был обозван «румынским», русский
язык был легионерски запрещен…
В своем сборнике Как румынизировалась Румыния (Cum s-a romînizat Romînia, 2015) румынский историк Л.Боя убежденно заявляет: «Нельзя аннулировать
росчерком пера целую историческую эволюцию!». Четырьмя страницами ниже тот же
Л.Боя, ничтоже сумняшеся, без капли стыда, публично врет, что «Перепись
(«Великой Румынии») декабря 1930 г.» якобы «самая профессиональная из всех,
проводившихся когда-либо в Румынии». Следует бесстыдное румынское вранье:
«Этнических румын: 71,9% в общем… В Молдавии «румын» 89,8%» (!!!). Так
самоуверенно пишет пресловутый румынский историк Л.Боя в 2015 г.! Хотя он же тремя
страницами ранее публично заявлял: «Нельзя аннулировать росчерком пера целую
историческую эволюцию!». Оказывается, можно! С разрешения великорумынской
идеологической полиции! Вот такой образец чисто румынской, чистой науки!
Циркулярным письмом от февраля 1923 г. ко всем школам
«Бессарабии» румынское Министерство публичного образования приказывало: «Ни
один учитель, ни один воспитатель, профессор или мастер любой категории не
может больше использовать русский язык, а только румынский при
преподавании, в беседах с учениками, в канцелярии и во всей школе». В
заключении предупреждалось: «любое уклонение от этого распоряжения будет строго
наказываться».
Как и сегодня в Республике Молдова, захваченной пока
идеологически.
22-х летний режим звериной румынской оккупации,
агрессивно-административной тотальной румынизации молдаван, искоренения
русских, как и следовало ожидать, завершился постыдно. Это признали и
теоретики, и практики румынизаторской политики, неонацистской по сути: «чужаков
переделать в румын».
«После двух десятилетий составления «Великой Румынии», –
сокрушается Л.Боя (Он.Гибу, К.Стере, Л.Мрежеру, В.Ербичану, Н.Коча, Ал.Мыцэ,
Ал.Мыцулеску; генералы Драгу, Ценеску и многие другие), – осталось чувство полного
провала румынизаторской политики». Потому что национально-государственное
самосознание молдаван – молдовенизм – имеет мощные глубокие корни в
истории, многовековые традиции совместного взаимоуважительного проживания с
представителями других наций…
«Наш долгий и трудный путь…»
Великая надежда раскрепощенного стремления к свету, к
развитию, к возрождению появилась 28 июня 1940 г., с освобождением от
удушающего румынского режима, после провозглашения 4 августа 1940 г. союзной
Молдавской Республики. Война прервала всеобщий порыв к развитию.
Широкие, безграничные горизонты к возрождению молдовенизма:
утверждение национально-государственных основ – истории Молдавии, культуры
Молдавии, молдавского языка, национального достоинства молдаван открылись к
концу 1945 – началу 1946 гг. Во всех населенных пунктах образовались
национальные – молдавские, болгарские, гагаузские, русские, украинские школы,
в которых, наряду с родным языком, учили и русский язык. Но не было кадров.
Никаких кадров…
Вследствие сталинских депортаций (12 – 13 июня 1941 г.),
депортаций и массовых расстрелов при профашистском режиме Иона Антонеску (1942
– 1944 гг.), бегства «регэцян» и румыноодурманенных, Республика Молдова
осталась без медиков, инженеров, агрономов и, особенно, без учителей. Не было
ни одного учителя молдавского языка. Русские не заботились о его
развитии, румыны всеми путями и средствами пытались его искоренить.
На помощь Молдове пришли представители других союзных
республик. В определенной мере в области образования молдаванам помогли их
собратья с Левобережья Днестра. Но они не знали историю Молдавии, не были
знакомы с культурным наследием молдавского народа, не владели молдавским
литературным языком…
Тысячи специалистов и квалифицированных рабочих,
прибывших в Молдавию со всех концов Союза, не понимали молдавского языка,
молдаване не понимали языков прибывших. В этой драматической ситуации еще раз
проявилась миссия русского языка – языка межнационального общения.
Посредством русского языка тысячи специалистов возвели на дымящихся руинах
Кишинева, Бельц, Тирасполя, Бендер многоэтажные жилые дома, фабрики, заводы,
построили дороги, мосты…
В 1945 – 1946 гг. открылись двери Госуниверситета,
учительских институтов, педагогических училищ в Кишиневе, Бельцах, Сороках,
Кагуле… Значительная часть преподавателей были русскоязычными… Такая была
обстановка…
Кто знает сегодня, что тогда Республика Молдова
располагала одним из самых престижных Медицинским центром – Ленинградским
Медицинским Институтом, реэвакуированным сюда со всем своим
профессорско-преподавательским корпусом с Кавказа?!
Цвет науки и культуры от Н.Димо до И.Друцэ, вписавшие имя
Молдовы в европейский оборот ценностей, сформировались в Великой Русской
Школе Науки и Искусства. И ни один не стеснялся, что владеет русским языком,
что стал знаменитым, благодаря ученичеству и сотрудничеству в прославленных
центрах науки и культуры Москвы и Ленинграда…
Этносоциальная характеристика молдавского языка
Значительная часть очень румынской элиты до того
необразованна, что до сих пор не хочет знать, что еще в 1951 г. известные
русские языковеды терпеливо объясняли некоторым кишиневским коллегам, что лимба
молдовеняскэ (молдавский язык) неолатинского происхождения, а не
славянского. Румын до того «умные» (как определил И.Л.Караджале), что до
сих пор упорно не хочет знать, что самое ценное исследование по
восточнонеолатинским языкам создал знаменитый русский романист Владимир
Шишмарев: Романские языки Юго-Восточной Европы и национальный язык
Молдавской ССР (1953 г.). В 1956 г. молдавский языковед Андрей Борщ актуализировал
давнюю истину: молдавский национальный язык и румынский национальный язык,
обладая общей литературной формой, являясь взаимопонимаемыми, не различаются по
своей структуре. С внеязыковой точки зрения (исторические, социальные,
культурные и политические факторы), прежде всего – восточнославянское
влияние, лимба молдовеняскэ (молдавский язык) имеет свои
особенности. Эту действительность всесторонне обосновал академик С.Бережан в
научном докладе о социальной характеристике (исторические, культурные,
политические факторы) молдавского языка. Молдавский языковед опирался на
фундаментальные исследования А.Мейе (1926 г.), В.Пизани (1949 г.), Ал.Граура,
К.Тальявини и др. о критериях различия языков (См. B.Cazacu,
1959).
Изучая подробно этот вопрос в своем уникальном (до сих
пор!) исследовании Социальный статус молдавского языка (май, 1989)
С.Бережан особо подчеркнул: «Глоттоним «лимба молдовеняскэ» останется в
употреблении», приводя для обоснования своего заключения примеры/параллели
из общего языкознания. С 1993 г. предал свое доброе имя и принципиальность:
стал рьяным «румынистом».
На Международной научной конференции Типология сходств
и различий близкородственных языков (Кишинев, 1972 г.) С.Бережан вместе с
другими молдавскими лингвистами (Ал.Дырул и др.) полностью согласился с выводом
академика Г.Степанова: «В социолингвистическом аспекте молдавский язык есть
самостоятельный в смысле свободного функционирования и развития – язык
молдавской нации, имеющий типичную структуру любого развитого национального
языка…». Тезисы конференции были опубликованы в 1972 г., а ее материалы были
изданы в 1976 г. Тем не менее, несколько лет спустя Ал.Дырул (и И.Ецко),
отказываясь от своей достойной карьеры языковедов-молдовенистов, в
фальшивом, постыдном манифесте Как был навязан молдавский язык к востоку от
Прута заявили публично, громогласно, без стыда и совести: «Сборник с
материалами конференции был отдан под нож».
26.06.2019 Василий
Стати, доктор хабилитат исторических наук
