Бескомпромиссная борьба с коррупцией, проникшей во все сферы государства, в особенности юстицию, стала одним из главных девизов нового руководства страны. До недавнего времени все действия по реформированию национальной системы правосудия и следственных органов проходили именно «под соусом» необходимости их «очищения». Теперь уже очевидно, что громкие лозунги скрывали лишь банальную попытку перехвата контроля над тем или иным учреждением. То, как происходила перезагрузка, к примеру, Высшего Совета Прокуроров и Высшего Совета магистратуры, более чем красноречиво свидетельствовало об истинных мотивах «реформаторов».
Однако последние скандалы с вовлечением Национального центра по борьбе с коррупцией и Антикоррупционной прокуратуры отражают уже совсем другой тренд, не менее циничный. Дело в том, что руководство обеих структур было назначено новым режимом. Глава НЦБК Юлиан Русу вступил в должность благодаря голосам 58 депутатов от PAS в феврале прошлого года. Кстати, чиновничью карьеру он начал лишь в октябре 2021 года, имея до этого лишь опыт работы в негосударственных структурах. Про приход во властные структуры молодой и амбициозной Вероники Дрэгэлин итак известно более чем предостаточно, чтобы понимать, в чьей она обойме.
Тем не менее, конфликт между этими назначенцами по своим масштабам и резонансу, пожалуй, превзошел все прочие. Отчасти это объясняется сохранением острого внутреннего противоборства в партии власти, которое не было полностью преодолено с перезагрузкой правительства.
В публичную плоскость скандал перешел 12 мая, когда перед парламентариями отчитывался руководитель НЦБК. Тогда Юлиан Русу прямо обвинил Прокуратуру антикоррупции в имитации бурной деятельности, выражающейся в игнорировании фактов большой коррупции и отказе от взаимодействия с Центром. Помимо отсылки к позорному делу с гостиницей National глава НЦБК рассказал об открытии разбирательства по сомнительным транзакциям природного газа в период ЧП, которое затем, в связи с большим объемом фигурировавших сумм, передал в Прокуратуру антикоррупции, где оно благополучно «умерло».
Вряд ли выступление Русу не было согласовано с частью парламентариев от ПДС, тем более что претензии к ведомству Вероники Дрэгэлин сразу же поддержали некоторые депутаты партии власти, среди которых Дан Перчун. Последний даже предложил вызвать для доклада в пленум парламента саму Дрэгэлин. Формально – по случаю с гостиницей, а не для прояснения ситуации с газовыми закупками, но суть месседжа была понятна. Тут можно вспомнить, что месяцем ранее в СМИ всплыли обвинения самого Спыну в адрес целого ряда функционеров режима, включая руководителя НЦБК и заместителя начальника Антикоррупционной прокуратуры Михаила Иванова, который и расследовал его дело. Заявления бывшего вице-премьера по тональности больше походили на прямые угрозы компроматом и выводом из партии своих депутатов. Вероника Дрэгэлин вначале вступилась за своего заместителя, но итогом стало внезапное увольнение Иванова по личному желанию и демонстрация Спыну уведомления от одного из иностранных банков об отсутствии личных счетов. Точку в этом вопросе поставила Майя Санду, сославшись на то, что все эти склоки – не более чем происки внешних врагов.
Судя по всему, покрывательство сомнительной деятельности экс-вице-премьера вызвало недовольство у одной из групп в правящей партии, из-за чего Юлиан Русу и стал на несколько дней хедлайнером новостного потока в стране. К тому же многим стала не по душе деятельность самой Вероники Дрэгэлин, которая с февраля активно продвигала законопроект по перераспределению полномочий в сфере борьбы с коррупцией в пользу своего ведомства. Попытки депутатов ограничить аппетиты прокурора из-за океана натыкались на публичные возмущения последней. В пользу чиновницы неизменно выступала Майя Санду, поэтому, в конечном счете, ее «хотелки» были утверждены в парламенте. Для президента же, как поговаривают, мать Дрэгэлин в качестве благодарности организовала форум соотечественников в США.
Впрочем, брошенная Юлианом Русу перчатка была оперативно поднята прокурорскими. В тот же день формальный начальник Генеральной прокуратуры Ион Мунтяну назвал заявления коллеги «недопустимыми и противозаконными», обвинив его во вмешательстве в дела прокуратуры для оправдания существования НЦБК. А Вероника Дрэгэлин, назвала эти выпады «необоснованными обвинениями в адрес честных и неподкупных прокуроров антикоррупции» и вновь сослалась на нехватку полномочий. Дело дошло до требований права на слежку и прослушку граждан, по примеру недавнего расширения функционала СИБ. Большой резонанс получили беспардонные выходки Дрэгэлин с вызовом подчиненных Юлиана Русу к себе «на ковер» и требованиями к прокурорам о смене фактического руководителя, а затем публичным и эмоциональном признании своих целей. В СМИ и социальных сетях многие посчитали подобное поведение возмутительным, нарушающим законодательство о государственной тайне и принципы прокурорской этики.
Но этим дело не ограничилось. Спустя полгода молчания в общественно-политическую жизнь страны ворвался Ренато Усатый, который в свойственной ему манере сообщил о махинациях бывшего вице-премьера Андрея Спыну при закупке газа прошедшей зимой. Вероятно, материалами Усатого снабдили представители противоборствующей Спыну группировки в партии власти, осуществляющей покровительство НЦБК, поскольку такие детальные сведения имелись только в ведомствах Русу и Дрэгэлин.
Судя по всему, происходящие события, внешне напоминающие обычную аппаратную войну, являются лишь отражением противоборства между группами влияния в правящей партии, где каждый государственный институт – лишь фигура на шахматном поле. В случае с конфликтом органов антикоррупции можно говорить о скорой потере участниками игры фигуры НЦБК. Незавидная судьба ожидает и тех сотрудников Центра, кто подписал коллективный рапорт против Дрэгэлин. На противоположной стороне оказалось уж больно много лиц, имеющих прямое отношение к процессам принятия решений. Можно вспомнить, что нынешний премьер Дорин Речан давно продвигал идею ликвидации НЦБК по примеру Румынии и появления новой антикоррупционной структуры под единым руководством. Но главный показатель фактически решенной судьбы этого учреждения – позиция Майи Санду, которая еще в начале весны потребовала создать антикоррупционный трибунал.
Промежуточным сроком завершения очередного этапа перераспределения сфер влияния в PAS, вероятно, станет август, когда нужно будет отчитаться перед Еврокомиссией по результатам проделанной работы по реформированию юстиции. К этому времени, по плану властей, обновленные и функциональные (читай: полностью подконтрольные) ВСМ и ВСП смогут начать процедуру назначения судей в новую антикоррупционную структуру с неограниченными полномочиями.
Таким образом, ближайшие месяцы под вывеской евроинтеграционных реформ в сфере юстиции мы станем свидетелями очередных перестановок, как нового эпизода внутреннего противоборства в PAS. Вряд ли подобные трансформации укрепят мотивацию подчиненных Вероники Дрэгэлин и рядовых сотрудников НЦБК, на плечах которых и держится функционал национальных органов по борьбе с коррупцией. Но участь многих из них, как и в случае с представителями судебного корпуса до этого, вероятно и так будет незавидной.
