Обсудить эти
вопросы в программе Euronews «Глобальный диалог» согласился премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий.
Euronews: Давайте начнём с недавнего так называемого
«Катаргейта», скандала, связанного с предполагаемым подкупом чиновников ЕС, в
том числе вице-спикера Европарламента. Когда узнали об этом, вы были
потрясены? О чём всё это свидетельствует, по вашему мнению?
Матеуш Моравецкий: Я был в общем шокирован и ознакомился с
некоторыми деталями этого дела. Я надеюсь, что принцип верховенства закона
будет вновь возвращён в Европейский парламент, и будет дано объяснением всем
этим скандальным практикам.
EN: Господин премьер-министр, пока граждане ЕС
наблюдают за этой политической драмой, мы видим, что и Евросоюз, даже после
месяцев бесконечных переговоров, не может выйти из тупика, когда надо что-то
делать с энергетическим кризисом. На этой неделе министры ЕС снова
потерпели неудачу. Стоит ли нам ожидать прорыва в ближайшее время?
ММ: Я в этом
совершенно не уверен. Всё дело в том, что я я вижу, как ведут себя
некоторые страны, которым приходится бороться с этим кризисом с точки зрения
цен на газ, цен на нефть – они делают это очень, очень эгоистично. Они не видят
более широкой картины. Они не понимают влияние ситуации с природными ресурсами
и ценами на них на Украину, не видят прямого влияния. Это подпитка российской
военной машины и это надо прекратить как можно быстрее.
Польша всегда была
вместе с теми странами, одной из тех очень немногих стран, которые
придерживались наиболее жёстких позиций в вопросах скорейшего расширения
пакетов санкций. Мы всегда придерживались того мнения, что, чем скорее
мы примем действенные меры по борьбе с российской военной машиной, тем скорее в
Европе снова установится мир, добрый мир.
EN: Но когда дело доходит до переговоров об ограничении
цен на газ, как вы объясните гражданам, чьи коммунальные платежи стремительно
растут, что лидеры ЕС не могут найти решение?
ММ: Верно! Ряд стран, включая Польшу, несколько месяцев
назад, в апреле, мае и июне, подталкивали Европейскую комиссию и некоторые
другие северные страны, вместе с Италией и Испанией, мы пытались заставить их
действовать.
Мы добивались
принятия мер поддержки. Давайте скажем так: мы пытаемся привести всё к
соответствующему общему знаменателю, потому что мы понимаем, что предельная
цена на газ должна быть определена где-то между нашими ожиданиями и тем, что
хотели бы видеть Германия, Нидерланды и другие.
Однако то, как упорно они блокируют эту работу, вызывает у
меня тревогу, потому что я считаю, что мы все еще далеки от достижения
компромисса по введению предельной цены на газ.
EN: Значит, в этот тупик завели Германия и
Нидерланды?
ММ: Я никого не обвиняю. Я хочу обозначить, что принцип
солидарности всей Европы означает: надо работать над тем, чтобы как можно
быстрее прийти к общему знаменателю, и не всегда это решение будет менее
эффективным.
EN: Находится ли энергетическая безопасность континента
под угрозой этой зимой и в ближайшие зимы?
ММ: Да, конечно. Европейский союз представляет из себя
влиятельную экономическую силу. Мы также можем диктовать, – хотя «диктовать»,
наверное, слишком сильное слово, – мы можем подталкивать наших партнёров к
конкретным решениям.
И я имею в виду не Россию. Я говорю о других странах. Надо
чтобы среднесрочные или долгосрочные соглашения по газу были заключены на
соответствующем уровне и не зависели от таких значительных колебаний и
спекуляций, которые произошли в августе этого года и в сентябре.
EN: Война в Украине продолжается и конца ей не
видно. Президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что Запад должен
рассмотреть возможность предоставления гарантий безопасности России для
прекращения войны. Это реалистичный вариант?
ММ: Мне кажется, что Россия – как сверхдержава, пусть даже
ослабленная, но всё ещё обладающая ядерным оружием и сильной армией, в
действительности не нуждается ни в каких гарантиях. Все гарантии они держат в
своих собственных руках.
Единственная
страна, которая нуждается в поддержке и гарантиях своего суверенитета и
безопасности – это Украина. Вот почему я считаю, что наиболее правильным
было бы поддерживать Украину, всё больше наращивая поставки оружия и финансовую
помощь.
Важно, чтобы Путин и Кремль увидели, что мы серьезно
настроены оказывать Украине поддержку не только этой зимой, но и в последующие
годы.
EN: В завершение вопрос в большей степени о
ЕС: Евросоюз решил заморозить средства, выделяемые Венгрии, из опасений, что
эти деньги будут способствовать коррупции. Что вы думаете об этом?
ММ: Я могу сказать вам, что я поражён и шокирован коррупцией
в Европейском парламенте. Это первое. Я думаю, что необходимо основательно
пересмотреть действующие процедуры в Европейском парламенте и в других
институтах Евросоюза.
Что касается
подходов ЕС к Венгрии, то, по моему мнению, то обстоятельство, что в Венгрии у
власти находится довольно консервативное правительство, стало одной из причин,
почему страна подвергается таким нападкам. Я не эксперт по венгерской
экосистеме, но думаю, что значительная часть, если не все эти нападки, не имеют
никаких оснований.
EN: Высказывались опасения и в отношении вашей страны,
Польши. Но такого решения не приняли. Что бы вы ответили тем, кто заявляет о
двойных стандартах в отношении к Польше и Венгрии?
ММ: Я могу лишь подчеркнуть, что и с Венгрией, и с Польшей
обходятся очень несправедливо, так не должно быть.
EN: Вы чувствуете угрозу со стороны
Еврокомиссии?
ММ: Последние
пару лет мы постоянно находимся под прицелом Еврокомиссии, потому что они не
согласны с нашими походами к исправлению и реформированию посткоммунистической
судебной системы.
EN: Считаете ли вы, что Брюссель стал мягче относиться
к Польше с началом войны?
ММ: Мягче? Я не вижу ничего подобного. Я вижу, что они
по-прежнему очень грубо вмешиваются в дела, выходящие за рамки их компетенции,
в вопросы, которые не упомянуты в соглашениях. И мы достаточно громко заявляем
об этом. Вот почему меня так удивляют их подходы в последние годы.
