Что случилось на
этот раз, почему у банков в США и Швейцарии возникли трудности и как они
угрожают вкладчикам, бизнесу, финансовой стабильности и росту экономики во всем
мире? Анализ ситуации от BBC.
Что случилось
Сначала в Америке лопнул Silicon Valley Bank (SVB) — не
системный, но заметный: 16-й по размеру активов и главный банк хайтек-стартапов
и венчурных инвесторов в Калифорнии. Следом проблемы начались у нью-йоркского
Signature Bank, в котором любил хранить деньги криптовалютный бизнес. А на этой
неделе выручать пришлось 14-й по размеру First Republic Bank.
Ни один из трех банков не входит в топ-8 системно значимых
гигантов американской банковской системы. Однако и прошлый кризис начинался в
2007-2008 годах с небольших имен, поэтому напряглись все: вкладчики, инвесторы,
регуляторы и даже президент Джо Байден.
Напряглись, потому
что мировую экономику лихорадит уже больше года из-за постковидной инфляции и
вторжения России в Украину. Призрак нового масштабного мирового
экономического кризиса бродит по планете, и все пытаются предугадать, когда и
где он ударит. Банки идеально подходят на роль первой ласточки, поскольку
прошлый кризис начался именно с них.
Поэтому инвесторы
и вкладчики стали выводить деньги от греха подальше — со счетов и из капитала
банков. Их не убедили ни решительное вмешательство властей,
предоставивших клиентам проблемных банков гарантии сохранности их денег, ни
заверения в устойчивости и прекрасной капитализации банковской системы.
В итоге с начала
марта банки США, Европы и Японии потеряли 15% рыночной стоимости. Инвесторы
сбросили их акции почти на
Решив, что с
банками пока лучше дело не иметь, они стали высматривать слабое звено, чтобы
понять, какой из них окажется наиболее уязвим, если из американских искр
вспыхнет пожар мирового финансового кризиса. И нашли отличного кандидата
в Европе.
Под горячую руку
попал уже не американский середнячок, а швейцарский гигант со 167-летней
историей — Credit Suisse, один из 30 системообразующих банков в
мире.
Центробанк Швейцарии был вынужден вступиться и поддержал
Credit Suisse на плаву беспрецедентной кредитной линией на 54 млрд долларов.
Однако судьба банка висит на волоске, потому что его застарелые проблемы никуда
не делись и быстро решить их не получится. Именно из-за них от Credit Suisse
уже не первый месяц бегут клиенты. Именно поэтому швейцарский банк накрыло
первой докатившейся до Европы волной американского мини-шторма в банковской
системе.
Если паника будет
развиваться и дальше, она обещает серьезные проблемы всему финансовому сектору,
где все взаимосвязано и построено на доверии. А финансовый кризис угрожает
уже реальной экономике.
В прошлом году Нобелевскую премию по экономике дали как раз
тем, кто научно доказал, что банки играют важнейшую роль в функционировании
современной экономики, а потеря доверия к банкам и набеги вкладчиков способны
превратить легкую хворь в глубокую депрессию.
Есть ли повод для
паники? Чтобы ответить на этот вопрос, придется сначала вкратце
вспомнить, что именно случилось с американским и швейцарским банками.
Почему лопнул SVB
На депозитах в SVB в основном хранили излишки средств
стартапы, на которые в последние два года пролился золотой дождь венчурных
миллиардов. SVB размещал привлеченные средства в супернадежные гособлигации
США, но просчитался.
Поскольку центробанки вот уже год повышают ставки, чтобы
победить инфляцию, цены этих облигаций снизились. Образовалась дыра между
пассивами и активами банка — привлеченными и вложенными деньгами. SVB пришлось
срочно (а следовательно, дешево) продать портфель гособлигаций на 21 млрд долларов.
Он потерял на этом 1,8 млрд и хотел компенсировать убытки привлечением
акционерного капитала.
Обо всем этом
банк отчитывался, как положено. Плохие новости привлекли внимание. Среди
уникальной клиентской базы SVB они распространились со скоростью ретвита, и в
один день клиенты попытались снять со счетов 42 млрд долларов.
Банк лопнул, власти забрали его себе, гарантировали
вкладчикам возврат денег и сейчас пытаются продать в идеале весь банк разом, а
в крайнем случае — его активы по частям.
Что случилось с
Credit Suisse
Credit Suisse — один из двух столпов знаменитой на весь мир
швейцарской банковской системы. Второй — UBS, и нынешние трудности Credit
Suisse вполне могут оставить его без главного конкурента, как бы этого ни
пытались избежать швейцарские власти.
Проблемы Credit Suisse начались давно. Банк переживает
скандал за скандалом и бесконечную реструктуризацию вот уже 10 с лишним лет. За
последние полтора года он трижды переписывал антикризисный план.
В успех этих
планов не верили клиенты: миллионеры забирали деньги, и только в
октябре-декабре прошлого года вывели больше 100 млрд долларов.
Банк медленно
клонился к закату, и тут случились три роковых для него события. В
Америке рухнул SVB. Сам Credit Suisse отложил публикацию годового отчета, к
которому возникли вопросы у надзорных органов. И наконец, ключевой саудовский
акционер швейцарского банка сказал в интервью, что ни в коем случае не даст ему
еще денег.
Он объяснил, что
дело не в Credit Suisse, а в регулировании, и что он верит в успех
реструктуризации. Но этого уже никто не услышал. Дело было сделано.
Инвесторы кинулись продавать акции Credit Suisse, центробанк
Швейцарии открыл ему гигантскую кредитную линию, а правительство засело за
закрытыми дверями обсуждать, что делать дальше.
Дискуссии эти не
завершены, но в прессе обсуждаются четыре варианта дальнейшей судьбы Credit Suisse: попытаться дореструктурировать и сохранить в прежнем виде, разделить на
части и сбросить баласт убыточного бизнеса, продать конкуренту UBS или вовсе закрыть.
Сиквел 2007 года?
Так есть ли повод для паники? Пока нет, по трем причинам.
Во-первых, в
2007-08 годах банки потеряли деньги на рискованной ипотеке — частные заемщики
не вернули им долги. Проблемные активы SVB не имели никакого кредитного
риска — деньги были вложены в сверхнадежные государственные облигации. В
отличие от владельца квартиры, заложенной в ипотеку, страна не может потерять
доход и перестать платить по кредиту в собственной валюте, поскольку сама же ее
и печатает сколько потребуется.
То есть качество активов банков, лопнувших первыми на этот
раз, несравненно лучше, чем в 2007 году. Однако условия изменились, и SVB
обнажил другой риск, свойственный госбумагам.
«У этих
облигаций может и нет кредитного риска, но есть рыночный. Когда ставки растут,
цены облигаций снижаются. Бумажные и реальные убытки инвесторов от увеличения
доходности долгосрочных облигаций уже исчисляются триллионами долларов», —
сказал Би-би-си экономист Нуриэль Рубини.
Дальше будет хуже, уверен Рубини, специализирующийся на
мрачных прогнозах.
«А как
только случится рецессия, к этому рыночному риску добавится и кредитный, как
это было в прошлые кризисы. Потому что начнут разоряться люди, банки,
компании», — сказал Рубини программе Всемирной службы Би-би-си Newshour.
Дефолты заемщиков обернутся крахом банков, но на этот раз, в
отличие от 2008 года, они лучше подготовлены. Это — вторая причина не
переходить пока от беспокойства к панике.
«В целом у
банков сейчас больше капитала и больше ликвидности», — сказал Рубини.
По его словам,
бумажная дыра в балансе американских банков наподобие той, что привела к краху SVB после падения цен облигаций, составляет
620 млрд долларов, но их капитал намного больше — около 2 триллионов. В
Европе похожая ситуация.
И в-третьих, проблемы пострадавших от набега вкладчиков
и бегства инвесторов банков по обе стороны океана уникальны. Они не звенья
одной цепи, они — слабые звенья в цепи.
Надзор за SVB и требования к капиталу мягче, чем у
крупнейших банков, вроде Bank of America, Citigroup, JPMorgan Chase или Wells
Fargo. SVB мог экономить на страховке от риска роста ставок. В итоге даже ему
на этот риск указали регуляторы и потребовали устранить. SVB попытался, но
напугал этим вкладчиков и разорился.
Смягченный надзор
— универсальная проблема всех средних и небольших банков в США. Уникальность
SVB — в его клиентской базе.
Хайтек-стартапы быстро росли, а теперь переживают не лучшие
времена, поэтому не несут деньги в банк, а забирают и тратят их. К тому же, они
не частные вкладчики, а бизнес. Их главная задача — не сохранять, а приумножать
капитал. У них есть возможность разместить свободные средства не только на
депозиты, но и в финансовые инструменты, доходность которых растет вслед за
ставками центробанков намного быстрее, чем доходность банковских депозитов.
Проблемы Credit Suisse совсем другого свойства, но и они уникальны. Наздор за ним строже
некуда, он прекрасно капитализирован и ему в страшном сне не приснятся риски,
на которые с готовностью шел менеджмент SVB. Управляющим Credit Suisse хватило
собственных ошибок и скандалов.
Чем все это грозит
Если власти не смогут предотвратить панику, от набега
вкладчиков банковскую систему не спасет ничто. Пока же проверенных инструментов
предотвращения финансового кризиса хватает: сохранность большинства вкладов
населения гарантирована государством, а центробанки с готовностью вмешиваются,
как только ситуация в одном из банков выходит из-под контроля.
Однако не все старые рецепты работают в новой реальности. Ее
главная характеристика — подорожание жизни и кредитов, переход от эпохи
субсидий, господдержки и нулевых ставок к экономии и жизни по средствам.
И как показала
эта неделя, проблемы банков по обе стороны Атлантики, пусть и крупнейшие за
полтора десятилетия, не умерили желания центробанков во что бы то ни стало
погасить инфляцию. Европейский ЦБ в четверг повысил ставку, несмотря на
призывы не делать этого и неприятный исторический прецедент. В 2011 году ЕЦБ
поступил так же, несмотря на разгорающийся долговой кризис в Европе, чем
усугубил его и вынужден был тут же исправлять ошибку.
Теперь этот выбор сделать сложнее. По мнению экономиста
Рубини, обе дороги ведут в одно место.
«Если не
повышать ставки, будет инфляция. Если продолжать повышать ставки, будет
угроза финансовой стабильности. Эта дилемма так или иначе приведет к жесткой
посадке реальной экономики и/или финансовых рынков», — сказал он.
«Боюсь, что рецессия неизбежна, как в Европе, так и в
США», — поделился Рубини фирменным пессимизмом.
Новый кризис хуже
прежних двух
За спадом 2008 года
последовали годы вялого роста экономики. Мир зарабатывал меньше, чем мог
бы, а имеющиеся деньги и занятое у будущих поколений тратил на ликвидацию
последствий кризиса, а не на развитие.
Как только дела стали налаживаться, ударила пандемия ковида.
Пришлось занимать еще, тратиться еще масштабнее.
Новый кризис
может быть еще глубже предыдущих двух: финансового и ковидного. Тогда
пожар засыпали ассигнациями — кредитные ставки были нулевыми, центробанки
фактически раздавали деньги в обмен на долговые обязательства.
Теперь все поменялось.
Тогда была дефляция и было куда снижать ставки. Теперь цены
растут рекордными темпами за полвека, и центробанки не только не готовы
снижать, но продолжают повышать стоимость денег.
Тогда долгов было
меньше, теперь долги гигантские.
Тогда мир жил дружно, а теперь две крупнейшие экономики —
США и Китай — ведут торговую и технологическую войны, а их главный конкурент —
Европа отбивается от российской агрессии.
Тогда счет за
изменение климата еще даже не начали выписывать. Парижское соглашение
было подписано только в 2014 году, а последующие восемь лет оказались
самыми жаркими в истории, причем с серьезным отрывом. Ущерб растет с каждым
годом.
К новому кризису
центробанки и власти развитых стран не успели привести свои финансы в порядок
после двух предыдущих. Они ограничены в возможностях стимулировать
экономику дешевыми кредитами и государственными субсидиями.
Применить прежнее
лекарство от кризиса в прежних масштабах затруднительно. Остается
уповать на профилактику, чем и заняты власти стран Запада.
Это сложный поход по очень тонкому льду над холодной темной
бездной, о которой всегда знали, но предпочитали не замечать. И чем громче
звучит призыв «Без паники!», тем внимательнее люди вглядываются в эту
бездну и вчитываются в финансовые отчеты в поисках повода начать паниковать
по-настоящему.
Список
потенциальных жертв этой тщательной диспансеризации растет с каждым днем. И
банки занимают в нем далеко не первое место, поскольку за последние годы за
ними и так пристально следили.
Беда может прийти из самого темного угла финансовой системы,
как показал опыт Великобритании, где прошлой осенью чуть не рухнули пенсионные
фонды из-за одного неуклюжего
маневра нового правительства.
Под угрозой все
глубоко убыточные бизнес-модели, построенные на дешевых и доступных кредитах
уходящей эпохи. Под угрозой все деньги, вложенные без оглядки на
постковидную реальность, прежде всего — в коммерческую недвижимость.
Нынешний
банковский мини-кризис — первое свидетельство того, что радикальная перемена
условий ведения бизнеса, разворот бюджетной и денежно-кредитной политики,
войны, пандемии, климатические и торговые потрясения не обходятся без жертв.
Они обнажают
проблемы, скрытые в сытое мирное время. Как сказал об этом еще 30 лет
назад самый известный в мире инвестор Уоррен Баффет:
«Только отлив покажет, кто плавал нагишом».
