Би-би-си
попробовала обобщить то, что известно о состоянии украино-российских
переговоров.
Начало
Переговоры начались еще 28 февраля, на пятый день
вторжения российских войск в Украину, когда представители воюющих сторон впервые встретились на
территории Беларуси, в Гомельской области, недалеко от украинской границы в
районе реки Припять.
Состав делегаций тогда не очень впечатлил обозревателей —
так, российскую делегацию возглавил один из помощников президента Владимира
Путина Владимир Мединский, бывший министр культуры и председатель Российского
военно-исторического общества. В состав делегации также вошли замглавы МИД
России Андрей Руденко, посол России в Беларуси Борис Грызлов, глава
международного комитета Госдумы Леонид Слуцкий, заместитель министра обороны
Александр Фомин.
Украинская делегация была и того меньше: министр обороны
страны Алексей Резников, глава фракции «Слуга народа» в Верховной
раде Украины Давид Арахамия и советник главы офиса президента Михаил Подоляк.
Первый раунд переговоров не принес каких-либо результатов,
да стороны и не стремились что-то сообщать.
Тогда в офисе президента Зеленского назвали прекращение огня
и отвод войск с территории Украины ключевым вопросом переговоров с Россией.
Кремль не стал анонсировать свои запросные позиции перед переговорами, но из
предыдущих заявлений Путина и его министра иностранных дел Сергея Лаврова было
понятно, что речь идет о некой «денацификации» и «демилитаризации»
Украины. Что это означает в конкретных терминах дипломатических переговоров,
было не очень ясно.
1 марта президент Украины Владимир Зеленский заявил,
что готов к прямым переговорам с Владимиром Путиным: необходимо «посадить
за стол переговоров» Владимира Путина, «пока еще с ним готовы сесть
за стол переговоров», сказал он. И тогда, и сейчас в Кремле на это
предложение Зеленского реагируют примерно одинаково: «пока рано».
Второй раунд переговоров тех же делегаций прошел 3
марта — на этот раз на территории Брестской области Беларуси. Стороны
договорились о создании гуманитарных коридоров для вывода мирных жителей и о
временном прекращении огня для доставки медикаментов и продуктов питания
«в места наиболее ожесточенных боев с возможностью временного прекращения
огня на период, когда будет осуществляться эвакуация».
Помощник главы офиса президента Украины Михаил Подоляк
подчеркнул тогда, что украинская сторона не получила тех результатов, на
которые рассчитывала: для Киева ключевые вопросы, помимо гуманитарных
коридоров, — немедленное прекращение огня и перемирие.
7 марта в Беловежской пуще состоялся третий раунд переговоров,
о котором обе стороны отозвались довольно пессимистично: руководитель российской
делегации Мединский заявил, что ожидания от них не оправдались, а глава
делегации Украины Михаил Подоляк сообщил лишь о небольших подвижках в
«логистике гуманитарных коридоров».
Тем временем Турция попыталась свести воюющие стороны для
переговоров на более высоком уровне и организовала 10 марта в Анталье
встречу министров иностранных дел России и Украины Сергея Лаврова и Дмитрия
Кулебы (при участии главы турецкого МИД Мевлюта Чавушоглу). После нее Кулеба
заявил, что прогресса в вопросе прекращения огня не достигнуто. Лавров отметил,
что Украина взяла на проработку «предложения по урегулированию»,
опять-таки не сообщив, в чем эти предложения состоят.
После этого президент Украины не раз заявлял, что готов
встречаться с президентом Путиным в любой момент и призывал того не затягивать
с такой встречей. С инициативой провести у себя российско-украинские переговоры
на высшем уровне выступили несколько стран — Турция, Швейцария и Израиль
(президент Зеленский заявил, что, по его мнению, Иерусалим — «правильный»
для этого город).
Новый контекст
В понедельник 21 марта Украина и Россия снова
обменялись заявлениями по поводу переговоров на высшем уровне. Президент
Зеленский сказал, что у президента Путина есть единственный шанс избежать
катастрофы для России — пойти на мирные переговоры. А представитель Кремля
Песков дал понять, что рано говорить о возможной встрече Владимира Путина и
Владимира Зеленского, потому что «им пока нечего будет фиксировать, нет
договоренностей».
С начала войны (и с начала первых переговоров) ситуация
изменилась довольно сильно — и для Украины, и для России. Постоянные
ракетно-артиллерийские удары российских войск — в том числе по мирным объектам
— привели к нескольким миллионам беженцев, множеству жертв среди мирного
населения и гуманитарной катастрофе в ряде регионов Украины.
Тем не менее западные аналитики сходятся в том, что события
развиваются не по плану Кремля, чьи войска завязли в боях против украинских
вооруженных сил, оказывающих серьезное сопротивление агрессии. Набирают обороты
и скоординированные и неслыханные по масштабам западные санкции против России,
последствия которых уже начали сказываться. Кремль и его пропаганда не признают
этого, но контекст переговоров явно поменялся по сравнению с первыми днями
войны.
Как идут переговоры
Несмотря на то, что переговорный процесс, по словам
украинских представителей, «очень сложный и вязкий», время от времени
от переговорщиков с обеих сторон доносятся сдержанно оптимистичные заявления —
о том, что пространство для компромисса есть и некоторые пункты будущего
договора уже чуть ли не согласованы.
Владимир Зеленский на одной из пресс-конференций заявил, что
переговоры наполнились содержанием: «Группа украинцев и российских
представителей обсуждают те ли иные вопросы, начали о чем-то говорить, а не
бросать ультиматумы».
Владимир Путин, когда принимал в Кремле Александра
Лукашенко, сказал, что переговоры «проводятся сейчас практически на
ежедневной основе», «есть определенные позитивные сдвиги», не
пояснив, впрочем, что имеет в виду.
Не отвергают в Кремле и теоретической возможности встречи
Путина с Зеленским, но подчеркивают, что министры иностранных дел и делегации
переговорщиков двух стран должны выполнить «свою часть работы с тем, чтобы
президенты не встречались ради процесса и ради разговора, а встречались ради
результата».
Чего хотят стороны
Как не раз заявляли переговорщики, делегации условились не
комментировать содержание переговоров до момента, когда все ключевые позиции
будут согласованы.
Однако о требованиях украинской стороны не раз заявлял
Михаил Подоляк. Так, в интервью российскому «Коммерсанту» 12 марта он
сказал, что договор должен быть многокомпонентным: «Он должен включать в
себя несколько позиций. Прежде всего позиции, касающиеся прекращения собственно
войны как таковой. Второй пункт — процедура, скорость по временным параметрам
выхода российских войск с территории Украины. Третья часть — это мирное
соглашение. Каким образом мир будет гарантирован. И тут возвращаемся к
ключевому моменту, вокруг которого все и строится, — гарантии безопасности
Украине, чтобы подобные ситуации не повторялись». Украина также ожидает от
России компенсации за масштабные инфраструктурные разрушения.
Михаил Подоляк утверждает, что российская делегация больше
не предъявляет требований «денацификации» и
«демилитаризации», остановившись на более «адекватных»
формулировках.
А что же Россия? Официальный представитель МИД РФ Мария
Захарова еще в начале марта заявила, что Москва не собирается менять власть на
Украине, а вооруженные силы РФ не собираются ни оккупировать Украину, ни рушить
ее государственное устройство, ни свергать людей, которые правят этой страной.
16 марта пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков
подтвердил, что на российско-украинских переговорах о прекращении огня
обсуждается вопрос о закреплении за Украиной статуса нейтрального
демилитаризованного государства по австрийскому или
шведскому варианту (на что украинские представители тут же заявили,
что это будет украинский вариант).
Такая модель предполагает, что страна отказывается от
вхождения в военные блоки и размещения на своей территории иностранных военных
баз, но будет иметь собственную армию и военно-морские силы, сказал Мединский.
Правда, в Киеве напоминают, что в 2010 году страна уже
провозглашала нейтралитет и внеблоковость, а четыре года спустя Россия
аннексировала у нее Крым и оказала поддержку сепаратистам Донбасса.
«Во-первых, это означает абсолютные гарантии
безопасности, — заявил член украинской делегации Михаил Подоляк. — Настоящие, а
не протокольные или будапештские. А это значит, что стороны-подписчики гарантий
не стоят в стороне в случае нападения на Украину, как сегодня. Но активно
участвуют на стороне Украины в конфликте и официально обеспечивают немедленные
поставки нам необходимого объема оружия».
Спустя пару дней после этого министр иностранных дел России
Сергей Лавров заявил, что конфликт завершится «подписанием всеобъемлющих
документов по тем вопросам, которые я упомянул: вопросы безопасности,
нейтральный статус Украины при гарантиях ее безопасности».
Возможно ли скорое заключение мира?
В воскресенье турецкий министр иностранных дел Мевлют
Чавушоглу заявил, что, «хотя в условиях войны, когда гибнут мирные жители,
непросто достичь соглашения, нам хотелось бы отметить, что импульс [стремления
заключить договор] набирает силу. Мы видим, что стороны близки к
соглашению».
Впрочем, генсек НАТО Йенс Столтенберг в интервью Эн-би-си
хоть и поблагодарил Турцию за ее усилия поддержать украино-российские
переговоры, но отметил:
«Пока слишком рано говорить о том, принесут ли эти переговоры какой-либо
конкретный результат».
Мало оптимизма относительно этих переговоров испытывают и в
США — накануне важного саммита НАТО, который состоится на этой неделе.
Представитель США в ООН Линда Томас-Гринфилд заявила, что, с ее точки зрения,
шансов на успех мало.
Министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан обвинил
Россию в том, что она ведет переговоры с Украиной только для вида. Россия
придерживается той же стратегии, что и в Грозном в Чечне и в сирийском Алеппо.
«Сначала бомбить, затем создавать так называемые гуманитарные коридоры,
чтобы обвинить противника в том, что он их не уважает, и, наконец, вести
переговоры, просто чтобы создать впечатление, что переговоры ведутся», —
заявил Ле Дриан в интервью газете Le Parisien.
Член украинской переговорной делегации Михаил Подоляк заявил
в интервью польскому изданию Wirtualna Polska, что согласование спорных
моментов мирного договора может занять от нескольких дней до полутора недель.
По его словам, подписание мирного договора может положить конец только острой
фазе конфликта и позволить перейти к восстановлению страны. Однако он
сомневается, что на этом война для украинцев закончится.
Владимир Зеленский в интервью американскому телеканалу Си-эн-эн в
воскресенье сказал: «Думаю, что нужно использовать любой формат, любой
шанс, чтобы была возможность переговоров, возможность разговора с Путиным. Но
если эти попытки закончатся провалом, это будет означать начало Третьей мировой
войны».
