Георгий Мокану — потомственный рабочий,
пришедший на кирпичный завод вслед за своими родителями, — убежден: спасти предприятие
можно было, но это было не в интересах правящей верхушки.
Завод на Отоваске работал 124 года
—
Георгий, почему вы в свое время выбрали кирпичный завод?
— Не я его выбрал, он – меня. Наша семья жила в
Бубуечь, завод был в двух шагах от дома на Отоваске, вся наша магала
работала там.
В 1899
году на Отоваске это предприятие создал боярин Е.Пурчел. Первые кирпичи пошли
на строительство домов в Кишиневе и окрестных
селах. Если бы завод не закрылся, в этом году мы бы отметили его 124-ю
годовщину.
Я всю жизнь
проработал на кирпичном заводе. Друзья сагитировали перейти на табачный
комбинат, где зарплата была выше, но через четыре месяца я вернулся на «Macon»: там был дух
семьи, братский коллектив. Вспоминаю первый день работы: иду по
территории и все со мной приветливо здороваются, как это принято в селе… Поначалу недоумевал: почему здороваются
незнакомые?
Люди шли туда не только за стабильной зарплатой, они видели для себя
перспективу. Можно было без отрыва от производства учиться и получать рабочие
специальности, расти профессионально. Даже на стропальщика надо было учиться,
чтобы получить сертификат — допуск к работе. Чем сложнее было производство, тем
строже были требования. Особенно по технике безопасности. Работали по скользящему
графику в три смены, чтобы не остывали печи…
— А чем на
предприятии занимались вы?
— Я газоэлектросварщик пятого разряда. Был слесарем-ремонтником,
обслуживал керамзитный цех. Завод послал меня на полгода на учебу, я поменял
профессию, закончил технологический техникум по специальности «ремонт и
обслуживание промышленного оборудования». Наш участок был как скорая помощь. В
последнее время работал наладчиком-механиком.
Кирпич
повышенной прочности…
— Что выпускал ваш
комбинат?
— Все виды кирпича (наша
доля на рынке кирпичных изделий страны составляла более 50 процентов), а также
керамзитобетонные блоки, керамзит. Важно то, что использовалось местное сырье,
причем отменного качества. Изготовленные из него кирпич и керамзит отличались
повышенной прочностью и долговечностью, соответствовали международным
техническим и экологическим стандартам, их поставляли в Румынию, Болгарию, на Украину.
— Откуда сырье?
— Глину на производство
керамзита мы брали в Хумулешть, коммуна Бубуечь. Сначала использовался карьер
«Пурчел», названный в честь основателя завода (там после выработки строительных
материалов складируют сейчас мусор) и произведенным керамзитом покрывали на сто
процентов весь внутренний рынок Молдовы. Песок — с Кобуски. Благодаря
качественным материалам наш кирпич был прочнее тираспольского.
— Говорят, этой глиной лечили распухшие колени…
— Было такое, да и
сейчас есть! Цвет у глины необычный – голубоватый, говорили, что благодаря ее
лечебным свойствам можно было бы санаторий открыть.
… Не выдержал «хороших времен»
— Я пришел на завод
в интересное время реконструкции. Был цех,
выпускавший стандартные сантехблоки, которые краном встраивались в квартиры. Эти кабины из гипса с дверными проемами и
отверстиями для вентиляции производились у нас в огромном количестве, использовали
их не только при строительстве жилья. Вся страна была большой стройкой. Это
подразделение мы разобрали только в начале нулевых. Внедрялись новые
линии и технологии. В 2007-м и начале
2008 года у ворот стояли очереди из грузовиков, завод не успевал выполнять
заказы.
— В самые трудные
времена комбинат выжил. А когда пришли «хорошие времена», вдруг стал банкротом?
— К сожалению, это так. Когда я
пришел на «Macon», директором у нас был Сергей Иванович Бутельский, патриот завода,
на котором он начал свою трудовую деятельность. Под строгим контролем было все
производство, и в самые трудные времена мы выживали. Завод никогда не
закрывался.
Проблемы начались с ростом стоимости газа. Выросли и другие затраты, ложившиеся
на себестоимость продукции. Аналогичный завод в Тирасполе, где газ стоит
намного меньше, стал выпускать продукцию в два раза дешевле нашей. Мы оказались
неконкурентоспособны.
Акционеры и менеджеры АО «Macon» неоднократно обращались
в администрацию президента Майи Санду, к премьеру Наталье Гаврилице,
вице-премьеру Андрею Спыну, министру экономики Сержиу Гайбу. Нас заверяли, что создадут условия для выживания, обнадеживали.
Власти могли бы предоставить «Macon» прямые субсидии или субсидировать затраты на
газ. Но этого не случилось. Мы поняли, что власти современное производство
кирпича в центре Молдовы просто не нужно.
Отдавать
долги придется внукам
— Может быть, дело
в другом? Один из главных акционеров компании — российская «Алвико», ее глава возглавляет
админсовет «Macon»…
— Мы, может, не знаем имен акционеров, но прекрасно знаем, какую
политику проводит власть и чьим интересам служит. Государство жертвует миллионными
налогами, которые ежегодно вливал в бюджет «Macon», потому что дыры оно будет
затыкать зарубежными кредитами, которые потом нашим внукам отдавать. Закрывать
производство – это не открывать.
— А у вас внуки есть?
— Да, и моим внукам не придется возвращать эти долги. Конечно, обидно,
что такое производство готовы развалить. Это то немногое, что в нашей нищей
стране еще осталось.
Дом,
который построил завод
— Что дал вам завод?
— Все! Я построил в Бубуечь дом для своей семьи, можно было выписать
стройматериалы с завода бесплатно, но вычеркивали из списка очередников на
жилье. 20-процентные скидки на стройматериалы для работников действовали до последнего часа работы предприятия,
можно было раз в год на льготных условиях приобретать продукцию комбината. Это был
один из пунктов трудового договора. Люди покупали – для детей, родни. Квартиры для
работников строил завод, как и общежития на Карманова и на Старого. И все бесплатно,
за счет предприятия.
Никогда не экономили на здоровье рабочих. Молоко нам давали до
2013-года, затем заменили денежным эквивалентом. У каждого цеха были хорошо
оборудованные душевые, со шторами с морскими видами. Мелочь? Это было красиво,
и этого не забыть.
У нас была своя медсанчасть с дневным стационаром, каждый год мы
проходили обязательный медосмотр, были свои поликлиника и больница, с 80-х — санаторий-профилакторий
«Конструкторул» министерства строительства и промышленных материалов. Как и на
многих заводах, рабочих обслуживали магазины: продуктовые и промтоварные. Мы шли обедать в столовую цехами. На кассе
магнитный чип сканировали – и вперед! А в конце месяца бухгалтерия высчитывала деньги
из зарплаты. Потом столовая превратилась в кафе, его взяли в аренду, и в
последнее время мы уже брали еду из дому.
Профсоюзы заботились о нашем отдыхе. У нас была своя база отдыха на
Черном море и в Вадул луй Водэ, пионерский лагерь для детей в Иванче. Мы участвовали в отраслевых и республиканских
спартакиадах, на предприятии был свой хор, на репетиции которого люди
собирались после работы. Было свое хобби и у меня: я играл на гитаре.
Профсоюзы заботились об отдыхе рабочих:
распределяли путевки в санатории и дома отдыха, которые продавались со скидкой
10-20 процентов, и это было в силе до последнего дня; за счет профсоюзных
взносов организовывали поездки выходного дня. Все это мне знакомо, поскольку сам
я много лет избирался председателем профкома механического цеха и находился в
гуще событий. В последние дни Macon—a c бригадой рабочих я занимался его консервацией
и был среди тех, кто последним закрыл его ворота.
Выбросили
людей за заводскую проходную
— Чем теперь будете
заниматься?
— Я из большой семьи, нас у родителей было пятеро: четверо братьев и
сестра. Жили дружно, родители привили нам работоспособность и отучили
жаловаться по пустякам. После «Macon» мама работала в тепличном хозяйстве
«Кишиневский», имела государственные награды, была представлена к званию Героя
Социалистического труда, но не успела получить. Мне есть кем гордиться и есть с
кого брать пример. Трудностей я не боюсь. Но никогда не перестанет болеть душа
за «Macon», выброшенных за проходную
товарищей, которым непросто будет выживать. Но за свои права мы еще поборемся.
Минэкономики о жизни и смерти завода с
124-летней историей: «Конкурентный разрыв»
Минэкономики еще при
министре Сержиу Гайбу в ответ на обвинения в том, что власть не желает помочь
АО «Macon», выдало объяснение, больше похожее на детский лепет. Якобы производитель
стройматериалов не обанкротился навсегда, а продает продукцию со склада и «законсервировал
свое производство, как это происходит каждый год для технологических ремонтных
работ, что также совпадает со снижением коммерческого спроса».
Гайбу заявлял, что минэкономики,
совет по конкуренции и парламентская комиссия по экономике, бюджету и финансам подготовили
проект закона, который будет опубликован для публичных консультаций.
«Министерство экономики провело встречу с представителями «Macon» и обсудило
тему конкурентного разрыва и рисков для компании, в том числе возможность
реализации политики в этом отношении», — сообщил Гайбу.
Новый министр Думитру
Алайба эту страницу посчитал перевернутой и к теме жизни и смерти кирпичного
завода с 124-летней историей не возвращался.
Мария БУИНЧУК
