Трагедия вызваламножество вопросов к органам безопасности. На некоторые из них ответили в ток-шоу с Юлией Федоровой эксперты
в области безопасности — бывший вице-министр иностранных дел,директор
института дипломатии, политических исследований и вопросов безопасности Валерий
Осталеп и экс-вице— премьер по вопросам реинтеграции
Александру Фленкя.
Трусость и паника
«Мы ожидаем, что политики и
руководители силовых структур как люди опытные в критических ситуациях способны брать ответственность
на себя, четко объяснять населению, что произошло и каковы последствия, — сказал Валерий Осталеп. – Тем более, что Евросоюз
нам каждые два месяца рассказывает про сумасшедшие инвестиции в пиар, «капасити
билдинг» и другие нужные всем слова, которыми наши руководители выражают свои мысли.
У
них куча советников, немыслимое количество тренингов. Но
в день трагедии мы увидели трусость, паникуполитиков
и госструктур, их неспособность принимать решения.
Такие
инциденты случаются везде, только для нас это нечто экстраординарное: провинция,
даже драки для нас нечто из ряда вон выходящее. Но такого и не должно было произойти.
СИБ, МВД, пограничники — вот три структуры, которые тотально виновны.
В
тот день несли службу всего шестеро пограничников вместо 12-ти, из них четыре девушки и один
парень после операции. Если тщательно разобраться, сколько раз эти люди проходил
морально-психологическую боевую подготовку, связанную с оружием, как их учили себя
вести в кризисной ситуации – обнаружим ноль. Не умеют пользоваться
оружием, никто не готовил к такому инциденту».
Если бы у представителя власти не было оружия, трагедии бы не произошло
Валерий Осталеп спросил: зачем в зоне аэропорта, куда прилетают люди, прошедшие несколько
досмотров, вообще вооружать сотрудников?
«Если бы у представителя власти не было бы оружия,
ничего бы не произошло. Трагедию спровоцировала абсолютно глупая система. Зачем
выдавать оружие людям, которые не умеют им пользоваться? Пусть любой покажет документ
о том сколько часов он провел на стрельбах и где? На стрельбище «Динамо»,
которое они собираются распродавать? Нет ни денег, ни преподавателей, ни
желания.
В развитых странах имеются специальные
подразделения, люди отлично пользуются оружием и оперативно появляются в
исключительных случаях, чего здесь не произошло. У нас так
называемая служба быстрого реагирования находится на улице Петрикань. Сколько она будет добираться до аэропорта?
Кто
вообще ответственен за организацию системы безопасности в аэропорту? Разве не начальник
генерального инспектората пограничной полиции Василой, который давно уже должен
был подать в отставку? У него не хватает ни честности, ни совести, ни смелости это
сделать. Конечно, он может кивнуть на начальство,
регламенты. А кто их пишет? Министр внутренних дел отвечает за выработку
политик на этом особо важном стратегическом объекте – и он должен последовать на
выход!
В аэропорту более 50 процентов людей так или иначе
связаны с СИБом: либо являются сотрудниками, либо выпускают какие-то документы, распоряжения. А где же был
тот СИБ? Как упреждал?».
Кишиневскй аэропорт – военно-космический объект?
Валерий Осталеп не считает аэропорт каким-то мега-политическим,
стратегическим, «военно-космическим» объектом – статус, который многие службы
ему придают.
«Да, это очень важный объект, но не более важный, чем сотни
других за рубежом, которые там давно научились охранять. Просто попросите
Израиль научить вас. В аэропорту в Тель-Авиве любой, кто вытащит нож или любой
вид оружия, проживет ровно одну секунду. При этом вы не увидите тех, кто его
устранит. Но они всегда рады будут обучить коллег. А у нас – пафосное демонстративное
ношение оружия, все глупо и ненужно. Работать нужно профессионально: не было
видно, но эффективно.
К сожалению, я не увидел ни одного политика, ни одного
ответственного за безопасность, кто вышел бы и как минимум объяснил бы свое
мнение. Хотят эту трагедию замолчать».
Левая рука не знает, что творит правая
Александру Фленкя считает преждевременным делать
выводы: информации катастрофически мало.
«Я крайне осторожно отношусь к информации
неофициальной, каким-то сливам, и предпочитаю иметь дело с официальными
источниками. В первый же вечер мы услышали достаточно много противоречивых
заявлений от разных представителей власти.
Известно, что был человек, который подозревается в
совершении крайне тяжкого преступления у себя на родине. Он прилетел в Кишинев
транзитом через Стамбул. Знаем, что произошел инцидент, были выстрелы, в итоге
погибли два офицера. Нужно дождаться результатов даже не уголовного расследования
– нужно, чтобы нам рассказали по итогам
оперативных и следственных действий, что
же там фактически произошло.
Начальник полиции и глава генпрокуратуры, стоя радом с
друг другом на пресс-конференции в аэропорту, дают противоречивую информацию, в
том числе о том, когда и где раздалась стрельба. Они не подготовились как
следует. В кои веки решили отреагировать оперативно и информировать
общественность, но получилось, откровенно говоря, так себе.
Судя по всему, было много неразберихи и сумятицы, и
они между собой не согласовали, что будут говорить. Это просто катастрофа. Вначале
было заявлено, что все произошло в момент конвоирования, когда человеку было
отказано в доступе в страну. А через три минуты – что, когда его спросили о
цели визита, он начал проявлять нервозность, напал на пограничника и отобрал пистолет. То есть ему не успели
отказать в доступе? Далее снова было подтверждено, что отказали. С того же
рейса завернули пару десятков человек».
Не пустить в страну можно любого
Глава ГИП Вирел Чернэуцану заявил, ссылаясь на информацию таджикских коллег, что Ашуров совершил
преступление 23 июня, но лишь 30 июня подготовили документы для объявления его
в розыск и еще не ввели в базу данных разыскиваемых. Преступник из Таджикистана
незаконно выехал в Узбекистан, оттуда 26 июня полетел в Турцию, затем в
Кишинев. То есть не было основания для задержания?
«Везде, не только в Молдове, решение о доступе в
страну принимает сотрудник пограничной полиции, — объяснил Фленкя. — И даже
наличие визы не гарантирует доступ. Отказать могут и без объяснения причин».
«Сделают все, чтобы дело затянулось и споткнулось»
А где вообще был руководитель пограничной службы
Василой, спросил Осталеп?
«Мы ничего от него не услышали. Налицо отсутствие
здравой реакции Ревенко — кроме видео, снятого из-под стола. Третье – еще более
идиотская реакция СИБа, чьи руководители заявили, что они солидарны с
сотрудниками аэропорта. ни хоть думают, когда пишут? Солидарны с кем, в чем?
Вот три реакции от трех основных структур. В нашей
стране я не верю в юридические оценки. И убежден: власти сделают все, чтобы это
дело затянулось, споткнулось и унеслось в какие-нибудь дебри. Да через три
месяца о нем с юридической точки зрения никто вспоминать и не будет.
А политически, я считаю, мы обязаны поднимать вопросы,
потому что из этого пистолета могли застрелить намного больше людей. И я не
вижу ни одного честного вывода руководителей структур: почему это произошло и
как все изменить. В пограничной службе 50-процентный недобор, и с этим нужно
что-то делать, как и с обучением этих людей».
Александру Фленкя также думает, что такие инциденты случаются везде. Но разница в том, как ведется следствие, как выводы отражаются на
изменениях в работе служб, насколько честно и открыто говорят гражданам о том,
что произошло, кто виноват и что сделали, чтобы это не повторилось.
Контрабанда в законе?
«В таких ситуациях многое выходит наружу, — говорит
Валерий Осталеп. – У нас ничего нет, кроме трескотни о вложениях в армию. А это
именно трескотня, потому что самое главное в армии – это люди, а не покупка
какой-то техники. Сколько критики СИБа в публичном пространстве! А какая
реакция власти? Полное молчание и игнорирование проблем».
Эксперт обнажил и серьезную системную проблему в пограничной
службе: вовлечение половины ее сотрудников в контрабанду сигарет.
«Цифры свидетельствуют: контрабанда растет. И главные
заправилы во всем этом – пограничная полиция. Однако политики ничего не видят: притворяются
дураками, хотя вся страна все знает. За
это отвечает пограничная служба, но, получается, ни при чем и пограничники, и
СИБ. Последний соучаствует, потому что тоже все знает».
Ни соболезнований, ни выражения озабоченности от партнеров
Александру
Фленкя не дает покоя серьезный вопрос: отсутствие реакции зарубежных партнеров на ЧП в
аэропорту: «Ни соболезнований, ни выражения озабоченности, молчание, как будто
ничего не произошло. Инцидент привычный для Европы, но не для Молдовы, да еще
учитывая общий контекст…».
Отставок не ждите
Премьер Дорин Речан попросил до конца недели
представить подробный отчет о мерах повышения безопасности в аэропорту. Создана
рабочая группа для анализа произошедшего. С другой стороны, депутат PAS Дориан Истратизаявляет, что никаких отставок быть не должно… ибо МВД и СИБ отлично
себя показали при проведении саммита ЕПС в Бульбоаке. Риторика вообще сводится
к тому, что жертв могло быть больше, отметила Юлия Федорова.
«PAS не может позволить себе делать сейчас замены, —
прокомментировал Осталеп. — Между руководителями структур идет грызня, в судах своя
возня. Власть может вообще потерять контроль перед местными выборами.
И вот представьте себе, что они затевают вынужденный передел
в оперативной части правоохранительных структур. Назначат кого-нибудь другого в
пограничную полицию, он окажется умным парнем, расскажет о состоянии дел и
заявит, что не желает отвечать за то, что натворил Василой.
То же самое может произойти в МВД. Поэтому для Речана
и Санду это большая проблема. Хотя они с политической точки зрения намного
больше бы получили симпатии от людей, если бы люди увидели какую-то реакцию на происходящее.
Мы все ее ждем, и справа, и слева, редкий случай единения».
Осталеп подчеркнул, что у Молдовы есть своя специфика в отличие от Украины и Румынии. «Это
полинациональное государство, поликультурное де-факто. Но
нам пытаются навязывать очень много лет нечто противоестественное,дескать, мы — мононация. Типа все румыны — и жители
Приднестровья, и гагаузы, и русские, и украинцы, и евреи, и болгары, и
молдаване. Это неправильно, это чревато постоянным сопротивлением и разделением
общества на две стороны, причем могло быть и на пять, и
на семь. Но нас специально делят вот так, и ты вынужден встраиваться в одну из этих
групп».
