Экономические и социальные последствия ограничений, связанных с пандемией коронавируса, сегодня ощущают все индустрии страны без исключения, сообщает eNews.
Однако область культуры — одна из главных пострадавших. Все учреждения для публики закрыты. И даже если вскоре будут сделаны какие-то послабления в карантине, впереди лето — время, традиционно для них нерабочее. С другой стороны, искусство ушло в онлайн и стало доступнее. Ситуацию мы обсудили с директором Центра культурных политик Вячеславом Рябчинским, передает logos.press.md
«ЛП»: — Вячеслав, насколько эффективна нынешняя система финансирования культуры?
— Наша модель централизованная, основной источник финансирования — государство. И оно же в лице министерства образования, культуры и исследований координирует всю работу. И потому является главным ответственным за происходящее в сфере культуры, в том числе и в период кризиса. Однако местные администрации сейчас везде сокращают финансирование культуры, чтобы добавить средства на здравоохранение. Так, впрочем, было всегда: когда появляются срочные нужды, деньги «находятся» за счет культуры.
«ЛП»: — Пожалуй, более всего экономически пострадали из-за ограничений театры и концертные организации, основной доход которых — продажа билетов…
— Согласно закону, учреждения национального статуса на 80% финансируются государством, а 20% должны заработать сами. Остальным — республиканским, муниципальным — бюджет выделяет 60%, остальное необходимо заработать самим. Но обычно ни в одном театре эти пропорции не соблюдаются, потому что театры зарабатывали больше. Доходы получали в течение девяти месяцев сезона — с октября по июнь. В этом году сезон закончился в феврале, и можно прогнозировать снижение их доходов практически наполовину.
Кризисная ситуация может затянуться надолго. Поэтому профильное министерство и культурный сектор должны совместно обсудить выходы из положения. Например, такой: государство поддерживает проекты театров во время пандемии. Это встречи со зрителями, на которых говорится о важности соблюдения карантинных мер и т. д. То есть финансирует целевые программы, в которых оно заинтересовано.
«ЛП»: — А под силу ли госбюджету помочь учреждениям культуры пережить нынешний кризис?
— Поскольку государство является главным финансистом, оно должно вмешаться активно и поддержать. Но, к сожалению, до сих пор нет данных о том, что предполагается сделать для поддержки учреждений культуры. Проблемы в них нарастают из-за сокращения бюджетов. Централизованную модель, которую мы получили от СССР, все эти годы стараемся адаптировать к рыночной экономике. Но для того, чтобы она действовала успешно, нужны хорошие ресурсы. У нас их нет. И во времена кризисов такая модель наиболее уязвима. И, быть может, сейчас пришло время задуматься о том, какую иную модель мы можем выстроить. К такой дискуссии должны подключиться и деятели культуры, и представители властных структур.
«ЛП»: — И какие возможны варианты?
— В мире действуют разные модели культурных политик. Есть близкие к нашей, где главную роль играет государство. Есть другая крайность: государство практически не вмешивается в культуру. В качестве примера обычно приводятся США, близки к ним Великобритания, Ирландия. Но есть и так называемые «северные» модели, к которым стремится большинство стран. Они основаны на поддержке государством культурных инициатив сообществ. В них власть не является инициатором культурной жизни. Такие модели работают в Финляндии, Швеции, Голландии… В них культурные учреждения получили определенную автономию, умеют зарабатывать сами. И потому для них кризисные времена не являются столь значительной проблемой, как для нашей системы.
Правда, в США последние два десятилетия государство стало поддерживать культуру. Например, выделяло деньги через агентства, которые проводили конкурсы проектов. Однако в начале президентства Трампа финансирование агентств было прекращено. У американцев такая расстановка сил: демократы более лояльны к культуре и ее поддерживают, а республиканцы — наоборот, сокращают расходы. Но не так давно в США нашли необычный принцип финансирования: выделять деньги не культурным учреждениям, а их посетителям, оплачивая часть стоимости билетов. Считается, что таким образом власти не нарушают ничьи права. А вот если бы поддерживали одни театры, оставив без внимания другие, то тогда получалось бы ущемление чьих-то прав.
«ЛП»: — Быть может, нашим руководителям стоит этот способ финансирования перенять? А молдавские партии тоже ревностно относятся к культуре?
— Я бы не говорил о партиях, а о тенденциях. А они таковы. В 1990-е годы ассигнования на культуру сократились до 0,2 % ВВП. Затем с начала 2000-х лет десять была тенденция увеличения финансирования культуры, которая к 2010 году достигла примерно 1% ВВП. Затем, к сожалению, вновь начался откат и сокращение финансирования: в 2019 году дошли до 0,5 % ВВП.
«ЛП»: — А какую модель для молдавской культуры Вы бы порекомендовали?
— Это модели северных стран, где развитие основывается на децентрализации по вертикали и объединению по горизонтали. То есть культурные учреждения, в том числе и разнопрофильные, объединяются в проекты, ассоциации, и работают над совместными культурными продуктами. Сейчас на Западе в моде тренд, когда объединяют свои усилия музей, библиотека и театр. Как пример взаимодействия.
«ЛП»: — Как обстоят дела с проектом «Культурная политика для Молдовы»?
— Проект завершился в конце 2019 года. По его итогам были выделены шесть приоритетных направлений до 2030 года. Среди них: Дома культуры как центры культурной жизни в сельских населенных пунктах, повышение эффективности работы театрально-концертных учреждений, создание постоянной платформы взаимодействия с гражданским обществом… А также создание совместного культурного пространства на территории РМ, которое включало бы Приднестровье и Гагаузию. Чтобы культура стала фактором, объединяющим общество.
«ЛП»: — Каким образом может быть создано это пространство?
— В этом направлении много работают международные программы. Например, UNDP по поддержке совместных культурных проектов Молдовы и Приднестровья. Также европейские проекты, которые развиваются в Гагаузии, нередко тоже включают в себя культуру в качестве составляющей. Идея совместного культурного пространства возникла в процессе обсуждений, которые проходили в течение года. К ним подключились учреждения культуры с левого берега и из Гагаузии. И мы увидели их большую заинтересованность. В Гагаузии, например, началась работа по картографированию культурных ресурсов. В Приднестровье была учреждена программа «Культура» до 2022 года.
«ЛП»: — Что, на Ваш взгляд, можно реально изменить, чтобы повысить эффективность работы культурного сектора после снятия ограничений?
—
Легче всего начать с повышения качества менеджмента культурных учреждений. Это не требует больших вложений. Необходимо создать систему повышения квалификации, чтобы руководители в обязательном порядке проходили курсы по менеджменту, маркетингу, стратегическому планированию. Самих руководителей назначать по конкурсу.
Мы можем учиться на курсах, или друг у друга, обмениваясь опытом. Например, мне минувшей зимой удалось побывать в шести районах республики: мы работали с директорами Домов культуры, музеев, библиотек именно по проблеме привлечения финансирования. И я узнал о многих хороших примерах в этой области.
Например, одно из сел в Единецком районе. Его молодой примар заявил: «Мне нужно, чтобы в селе была культура». Поинтересовался у директора Дома культуры, как сделать так, чтобы село выделялось среди других? Определили приоритеты. В селе создан общественный совет по культуре, из представителей разных сфер деятельности, который разрабатывает культурную повестку дня села, она включает самые разнообразные мероприятия. И представьте себе: бюджет по культуре села составил почти полмиллиона леев! В любом другом подобном населенном пункте — на уровне 30-40 тысяч леев. Местная администрация начала видеть в культуре один из инструментов привлечения средств, стала выделять на культуру больший бюджет. Подключились к этому процессу и бизнесмены.
Другой пример. В селе Гайдар Чадыр-Лунгского района в 2010 году начали проводить фестиваль гагаузского ковра. И со временем он вышел на международный уровень. Вообще я не сторонник того, что Европа всему нас научит. У них есть хорошие примеры, но их нужно адаптировать к нашей реальности. И порой местный опыт нам более полезен.
«ЛП»: — Мы с Вами еще несколько лет назад обсуждали необходимость создания Культурного Фонда…
— Фонд — очень важная составляющая реформирования. Политики относятся к нему, как к еще одной структуре, генерирующей бюджетные деньги. Но смысл Фонда вовсе не в этом. А в том, чтобы изменить механизм финансирования, потому что Фонд будет создаваться из многих источников. В том числе из отчислений от продажи сигарет, алкоголя, проведения развлекательных мероприятий и т. д. Спонсоры заинтересованы в эффективной трате денег, и они должны участвовать в распределении средств наряду с представителями общества, деятелями культуры, науки и других областей деятельности.
«ЛП»: — А сейчас средства расходуются разумно?
— Далеко не всегда. Механизм финансирования устроен так, что деньги выделяются учреждениям, а не под мероприятия, которые они организуют. А должно действовать параллельно два принципа распределения. Финансировать такие учреждения, как Национальный театр оперы и балета имени Марии Биешу, Национальный театр имени Михая Эминеску и т. д. А остальных — перевести на субсидирование по деятельности. Чтобы они получали деньги не за то, что зарегистрированы как культурные учреждения, а на значимые мероприятия, которые планируют проводить.
