Разные пути «братских
республик»
От 15 бывших «братских республик СССР» нужно сразу отнять
три прибалтийские. Латвия, Литва и Эстония, которые даже в советские времена
считались как бы Западом, быстро перешли под «зонтик» НАТО и Европейского
Союза, и с тех пор существуют за счет их всесторонней поддержки. Благо, – если
здесь уместно это слово – учитывая, что их население за годы независимости
сократилось не менее, чем на треть, и совокупно не превышает шести миллионов
человек, на содержание стран Балтии нужно не так уж много средств.
Из других
республик в двух сохранилась преемственность власти. Нурсултан Назарбаев
в Казахстане и Сапармурат Ниязов в Туркменистане сменили звания первых
секретарей ЦК республиканских компартий на должности президентов и титулы
«Елбасы» и «Туркменбаши», долго правили своими странами, а затем осуществили
плавную передачу власти лояльным преемникам.
В 1993 году к власти в Азербайджане вернулся Гейдар Алиев,
после смерти которого в 2003 году управление страной унаследовал его сын Ильхам
Алиев. Азербайджан, пожалуй, сделал самый удивительный скачок в своем развитии
по сравнению с другими экс-советскими республиками.
В 1994 году президентом Белоруссии был избран Александр
Лукашенко, который руководит этой страной и сегодня.
Восемь остальных
бывших республик СССР еще долго и каждую по-своему трясло, но четыре из них в
какой-то момент прошли историческую развилку, после которой в этих странах
удалось стабилизировать ситуацию и вывести их на путь устойчивого развития.
После бурных 1990-х – расстрела Верховного Совета, президентских
выборов, войны в Чечне, разгула преступности, грабительской приватизации –
Россия, с избранием ее президентом Владимира Путина, обеспечила себе 20 лет
поступательного развития. (Сегодня Россия находится в состоянии войны с
Украиной и поддерживающим ее Западом — тоже одно из последствий распада
империи, – но это отдельная, большая и чувствительная тема, которую здесь мы не
будем комментировать).
Сегодня бурно
развиваются бывшие среднеазиатские республики СССР – Киргизия, Таджикистан и
Узбекистан, – которым удалось стабилизировать внутриполитическую ситуацию и
найти баланс интересов с крупными внешними партнерами – Китаем, Россией,
Турцией.
Но есть четыре новых государства, в которых нестабильность,
раздрай, политические войны, неустроенность, кажется, будут продолжаться вечно,
а их политики никогда не смогут положить конец хаосу и перейти к нормальному
развитию. Это Армения, Грузия, Молдова и Украина.
Примечательно,
что все бывшие советские республики (за исключением прибалтийских), в которых
наблюдается устойчивая, эволюционная модернизация – страны, которые по понятиям
Запада не являются либеральными демократиями. Их называют авторитарными
режимами, нелиберальными, суверенными демократиями, но при этом
подразумевается, что для Запада они как бы неполноценные, несовершенные,
квазидемократические режимы. Политический класс этих государств с такими
оценками не согласен, не сильно из-за критики Запада переживает, а некоторые
местные государственные деятели такой критикой в свой адрес даже гордятся.
В любом случае,
большинство населения этих государств поддерживает именно такой тип
политического режима. В конце концов, демократия – это власть
большинства, и если большинство власть поддерживает, значит, она по-своему
демократична.
При том, что Армения, Грузия, Молдова и Украина
провозгласили курс на европейскую интеграцию, объявили о своей приверженности
истинным либерально-демократическим ценностям, а Украина и Молдова даже
получили статус кандидата в члены ЕС, именно в этих четырех бывших советских
республиках наблюдается самая большая неустроенность, бедность и
неопределенность. Бесконечные политические потрясения, цветные революции,
госперевороты, вооруженные конфликты, утрата территорий, населения,
экономического потенциала, природных ресурсов – горькие «спутники» всех этих
«европродвинутых» стран.
Не возьмемся
давать ответы на вопрос, почему никак не получается наладить нормальную жизнь у
грузин, армян или украинцев, но попытаться понять, когда и почему все
окончательно пошло на перекос в молдавской политике, мы просто обязаны.
Политик – это его
дела. Или его бездействие
В других бывших советских республиками в случаях, когда они
оказывались на исторической развилке, находился государственный деятель,
которому удавалось вывести свое государство из пике.
В Молдове было полдюжины президентов, дюжина парламентов и
две дюжины правительств, но после правления Владимира Воронина каждая
последующая власть оказывалась хуже предыдущей.
Первый и второй
президенты, Мирча Снегур и Петр Лучинский, во многом плыли по течению вниз. С
одной стороны, они проедали советское наследство, с другой, как тогда любили
пафосно выражаться политики, закладывали основы нового независимого
государства. Закладывали, видимо, плохо, если на выборах в 2001 году партия
Воронина получила 71 из 101 места в парламенте.
Про Воронина говорят, что он очень много сделал для Молдовы
– развивал экономику, реконструировал монастыри и воинские мемориалы, провел
страну через ряд региональных кризисов. Но на мой взгляд, вина как раз Воронина
в том, что Молдова дошла до нынешней деградации – самая большая. У него была
вся власть, все возможности, от старой школы у него еще оставалось понимание,
что такое государство, как им надо управлять, что такое кадровая политика – но
он все это пустил по ветру. Оказавшись на той самой исторической развилке, он,
в отличие от своих коллег из других бывших советских республик, упустил все
свои шансы, не сумел принять правильные решения в нужное время.
Любой человек –
это его дела, его поступки. Если это верно для обычных людей, то тем
более верно для политиков, от действий или бездействия которых зависят судьбы
сотен тысяч и миллионов людей. Как минимум, в три критических момента Воронин
предпочел бездействовать.
Первая история – с «Меморандумом Козака». В последний
момент Воронин отказался подписывать эту дорожную карту (не конкретный,
обязательный к исполнению план, как многие до сих пор считают, а именно
возможное направление движения вперед), хотя сам попросил российское
руководство помочь с ее разработкой. Позднее в оправдание этого поступка
Воронина его окружение утверждало, что Россия якобы не согласовала пункты этого
плана с западными партнерами. Но даже если это так, это только подтверждает,
что в какой-то момент Воронин отказался от возможности стать объединителем
страны и подменил высшие интересы народа ссылками на то, что какие-то
иностранцы не договорились с какими-то другими иностранцами по поводу
документа, который глава Молдовы сам уже парафировал и должен был окончательно
подписать.
История вторая –
7 апреля 2009 года. Молдавский майдан, по сути, государственный переворот.
Воронин не смог его предотвратить. Что бы он потом ни говорил в свое
оправдание, этот погром случился в его президентство и положил ему конец.
Воронин оставил после себя Михая Гимпу в кресле главы государства и
проевропейский альянс в парламенте и правительстве, потому что в нужный момент
не предпринял нужных действий.
Третий случай,
когда Воронин отказался действовать – история с так называемым «красно-зеленым
арбузом» в 2012 году, почти созданным союзом коммунистов Воронина и
либерал-демократов Владимира Филата, у которых на двоих было 72 депутатских
мандата из 101. Они уже договорились вместе нейтрализовать общего конкурента
Владимира Плахотнюка, но в конечном итоге тот, имея всего 19 мандатов, разбил
эти планы и по отдельности расправился сначала с Филатом, а потом и с
Ворониным.
Третий президент,
у которого были все шансы переломить ход развития Молдовы, подтвердил, что
молдавские политики обладают удивительной способностью уклоняться от принятия
важных решений, если их можно не принимать. В «активе» очень многих
наших политиков есть собственные истории про то, как они предпочли ничего не
делать, когда как раз нужно было действовать.
После Воронина все
пошло вразнос
После Воронина качество политиков и государственного
управления становилось все хуже и хуже. На целых 10 лет в Молдове был
установлен режим мафиозного типа. Никто не спорит, мафия как способ управления
эффективна. Она нанимает лучших менеджеров, финансистов, юристов, силовиков, и
даже лучших киллеров. Но такой режим не имеет ничего общего с государством,
если не считать то, что он это государство подменяет и разлагает.
После мафиозного режима к власти в Кишиневе пришла чисто
колониальная администрация, которая слепо исполняет все пожелания внешних
«партнеров по развитию». У этих государственнический инстинкт вообще
напрочь отсутствует. Самое смешное в том, что эти марионетки еще и считают себя
самостоятельными политиками. Кукловодам даже не приходится дергать их за
ниточки, они сами совершают нужные телодвижения.
С политического
кладбища стали возвращаться и совсем странные личности, которые вроде бы
покинули политику окончательно и бесповоротно. Эти политические «зомби»
настолько самоуверенные и наглые, что пытаются убедить избирателей в том, что
они не хуже других и вполне еще могут заниматься политикой и даже вернуться на
какие-то государственные должности.
Общую абсурдность
ситуации подчеркивает то, что в качестве единственной активной оппозиционной
силы выступает партия беглого депутата, осужденного по делу о банковском
мошенничестве и скрывающегося за границей от молдавского правосудия, при том,
что само это правосудие перешло из-под контроля старого мафиозного режима в
подчинение новой проевропейской власти, и верить в справедливость такой юстиции
не приходится.
Другие оппозиционеры считают эту протестную силу токсичной и
не хотят иметь с ней никакого дела, заявляя, что этот политэмигрант просто
спасает свою шкуру и поэтому вынужден активничать. Может быть, так оно и есть,
но этот хоть что-то делает. У него получается вывести на улицу и 10, и 20 тысяч
человек, что по нынешним временам очень много. Остальные или обвиняют
действующую власть в недостаточной проевропейскости, или боятся попасть под
западные санкции, или ведут стерильные внутрипартийные дискуссии, но от
конкретных действий опять-таки уклоняются.
В итоге, даже
если представить, что завтра «партнеры по развитию» и разрешат провести в
Молдове какие-то выборы, окажется, что и голосовать-то не за кого.
Дмитрий Чубашенко
