Сепаратизм VS
унионизм
В Молдове ввели уголовное наказание за сепаратизм. Принятые
парламентом в начале февраля поправки в Уголовный кодекс предполагают наказание
за создание незаконной информационной структуры, призывы к сепаратизму, а также
за установление и поддержание связи с иностранным государством, иностранной
организацией или их представителями для шпионажа и измене родине.
Представители
власти неоднократно отмечали, что эти поправки в УК не коснутся большинства жителей Левобережья, местных публичных администраций,
неправительственных организаций и фирм, зарегистрированных в Приднестровье. Представитель СИБ Раду Фрижа на слушаниях в парламенте
заявил, что под понятие «антиконституционный элемент» и соответственно под
ответственность попадают «квази-институты власти, например, правительство,
парламент [непризнанной ПМР]».
Неделю спустя
депутаты от Блока коммунистов и социалистов (ПКРМ-ПСРМ) Александр Нестеровский
и Инга Сибова представили законодательную инициативу, которая предусматривает
введение уголовного наказания за призывы к объединению с другим государством. Они
предложили объявить вне закона призывы «к присоединению к соседнему
государству, к участию в чужих войнах, заявления с трибуны парламента о не
существовании государственного языка и государства».
Едва ли подобная
инициатива оппозиции будет когда-либо принята текущим созывом парламента, где
большинство принадлежит партии PAS. Но она, как и другие дискуссии по поводу закона «О сепаратизме»,
спровоцировала дискуссию и попытки сравнить общественную опасность сепаратизма
— стремление в нарушение закона отделить часть территории государства — и
унионизма, то есть призывов к отказу от независимости в пользу присоединения к
Румынии.
Что не так с
сепаратизмом?
С теоретической точки зрения, и унионизм, то есть стремление
отказаться от государственности в пользу объединения с другой страной, и
сепаратизм — опасные для государства явления. И то, и другое ставит под
сомнение само право государства на существование в теперешних границах.
Почему тогда в Молдове спустя 30 лет существования обоих
феноменов решили криминализировать сепаратизм, но вряд ли когда-либо с такой же
легкостью смогут объявить вне закона идею объединения с Румынией.
По мнению политолога Диониса Ченуши, такое
решение властей связано со стремлением противодействовать российской угрозе.
«Нынешнее решение
наказывать за сепаратизм во многом используют для сдерживания и предотвращения
российских угроз, которые материализуется и в форме приднестровского
сепаратизма. Наряду с юридическими и правовыми аргументами, стоит также
подчеркнуть, что Румыния воспринимается не как военная угроза, а как
стратегический партнер, являющийся членом ЕС и НАТО», — говорит он.
По мнению
экс-посла Молдовы в ООН и Совете Европы Алексея Тулбуре, разное отношение
власти и общества к этим понятиям можно также объяснить разной историей их
развития и проявления. Приднестровский сепаратизм с самого начала возник
и проявлял себя, как нечто существующее вне правового поля, не говоря уже о
трагическом опыте 1992 года.
«В Приднестровье была война. Нарушена территориальная
целостность страны, и не было речи ни о каких процедурах. Регион вне правового
поля. Регион существует и существовал не без помощи РФ. По всей вероятности,
для того, чтобы предупредить подобное, они вводят это в уголовный кодекс», —
говорит Тулбуре.
При этом он отмечает, что для него принятие этого закона
стало полной неожиданностью: «Я всегда отвергал такие подходы и выступал за
переговоры… Теперь вопрос — в мудрости Кишинева».
Законный гагаузский
«сепаратизм»
Так или иначе, Молдова обладает опытом разрешения внутренних
конфликтов без применения мер уголовно-правового характера. Напомним, до 1994
года Гагаузская республика оставалась регионом, де-факто неподконтрольным
Кишиневу.
Только в 1994 году сторонам удалось согласовать
формулу урегулирования конфликта, она закреплена в законе «Об особом правовом статусе Гагаузской автономии». Одно
из его ключевых положений теоретически предоставляет Гагаузии право на «законный
сепаратизм», то есть отделение от Молдовы, но с одним
условием:
«В случае изменения статуса Республики Молдова как
независимого государства народ Гагаузии имеет право на внешнее
самоопределение».
Не секрет, что эта норма в законе о Гагаузии появилась как
раз из-за опасений представителей автономии, что Молдова может в будущем
лишиться независимости и объединиться с Румынией.
Как унионизм стал популярной и респектабельной
политической идеей
Правовое положение
С самых первых дней независимости Молдовы идея
объединения с Румынией постепенно находила отражение в молдавском законодательстве.
Декларация о
независимости Молдовы признает незаконным присоединение территорий современной
Молдовы к СССР. И объявляет РМ суверенным и независимым государством,
«могущим свободно, без вмешательства извне решать свое настоящее и будущее в соответствии
с идеалами и святыми устремлениями народа в историческом и этническом
пространстве его национального становления».
Конституция Молдовы тоже неоднозначно относится к унионизму.
С одной стороны,
Конституция запрещает деятельность партий, которые выступают и против
независимости, и против территориальной целостности:
Партии и другие общественно-политические организации, цели
или деятельность которых направлены против политического плюрализма, принципов
правового государства, суверенитета, независимости и территориальной
целостности Республики Молдова, являются неконституционными.
С другой стороны, в Конституции прописан механизм отказа от
молдавской независимости — через общенациональный референдум. Тем самым сама
молдавская Конституция позволяет это сделать.
Позже, однако, и конституционный запрет на деятельность унионистских партий был
де-факто упразднен в судебном
порядке.
В 2012 году Высшая судебная палата оставила в силе решение
Апелляционной палаты Кишинева о регистрации устава Национал-либеральной партии
Молдовы Виталии Павличенко, в котором одной из главных целей формирования было
указано объединение Молдовы с Румынией. Суд сослался на то, что, согласно
практике ЕСПЧ, любые идеи, предполагающие законные и конституционные изменения,
допустимы при соблюдении двух условий:
средства достижения
этих изменений должны быть мирными и демократическими;
изменения должны быть совместимы с фундаментальными
демократическими принципами.
Теперь Конституционный суд Молдовы и судебная практика
исходит из того, что унионистские идеи охраняются правом на свободу выражения
мнения, пока они соответствуют этим двум критериям.
«Мы стремимся
быть похожими на западные страны. А там права и свободы человека — это
альфа и омега политической системы. Мы трактуем выступления в пользу унионизма
как свободу выражения мнения. Для этого есть механизм, который описан в
Конституции. Мы криминализируем насилие и толерантно относимся к свободе
выражения мнения», — поясняет Алексей Тулбуре.
Между тем с 2015
года, когда вопрос об унире стали включать в ведущие соцопросы, популярность
объединения с соседней страной выросла с 10-15% до 35-40%.
На общественную поддержку и наличие большого числа граждан
Молдовы — обладателей румынского паспорта ссылается и Дионис Ченуша.
«Криминализация
унионисткого движения уравняла бы его с приднестровским сепаратизмом, и это в
конечном итоге могло бы привести к дестабилизирующим последствиям. Внутри
страны более 1/3 населения Молдовы имеют румынские паспорта и будут склонны к
протестам на улицах. Из внешних соображений такое решение испортило бы
отношения с Румынией», — говорит Ченуша.
По словам Алексея
Тулбуре, в Молдове можно себе представить ситуацию, при которой наказание за
унионизм все же появится в молдавском законодательстве, но тогда, кроме волны
общественного недовольства, тем, кто на это решится, придется столкнуться и с
другими проблемами.
«Это сложно: когда люди приходят во власть, они
сталкиваются с тем, что есть еще международные отношения, отношения с Румынией,
наша зависимость от помощи запада. И такого рода идеи вряд ли
получат поддержку. Молдова — не такая страна, которая может себе это
позволить», — говорит Тулбуре.
При этом Тулбуре
видит только один вариант, при котором объединение Молдовы и Румынии было бы возможно в ближайшем будущем.
«Если теоретически — ad absurdum — предположить, что в
Украине происходит провал фронта, и российская армия устремляется к нашим
границам, тогда здесь может произойти все что угодно», — говорит он.
Европейская
интеграция — друг или враг унионистов?
Европейская
интеграция и унионизм однонаправленные и вместе с тем соперничающие между собой
идеи. Но у идеи евроинтеграции традиционно куда ниже антирейтинг, и,
исходя из той же социологии, именно она может стать объединяющей идеей, в том
числе для тех, кто искренне хочет объединения с Румынией.
«Присоединение к
ЕС совместимо с унионизмом. Однако, если вступление в ЕС удастся,
привлекательность унионизма может значительно снизиться. Сегодня около 30-35%
населения Молдовы придерживаются проунионистских взглядов, и эта цифра выросла,
в том числе, из-за потери надежды на состоятельность Молдовы как
государственного проекта. Если реформы и европеизация станут реальными
достижениями, и Молдова в недалеком будущем начнет переговоры о вступлении в
ЕС, то это может стать для страны вторым шансом остаться независимым
государством в составе ЕС», — считает Дионис Ченуша.
О том же говорит
и Алексей Тулбуре: «Европейская интеграция убивает унионизм. В этот
условный мир мы идем как независимое государство и ничего не будет мешать
развивать отношения с Румынией в этом едином пространстве».
Евгений Чебан
