Вместо привычных календарных циклов время на европейском континенте получило новый условный отсчёт – до и после войны в Украине. Сегодня прошёл ровно год с того момента, когда в соседнем государстве завыли сирены, и колоны российской техники выдвинулись на украинскую территорию.
С тех пор ситуация на фронте менялась практически постоянно. Но к концу 2022-го – началу 2023 года положение на линии соприкосновения, несмотря на периодическое оживление, в общем и целом «застыло», напоминая летнюю оперативную паузу. Вероятнее всего, это связано с попытками воюющих сторон накопить резервы для проведения решающего (контр)удара. Но в целом состояние фронта выглядит патовым, и согласно законам военного жанра должно побудить противников сесть за стол переговоров.
В этом смысле как нельзя кстати к годовщине подоспел мирный план Китая из двенадцати пунктов. Пекин призвал все вовлечённые в военный конфликт стороны прекратить боевые действия и «отказаться от менталитета Холодной войны». Китайцы уверены, что пришло время начать мирные переговоры, прекратить односторонние санкции, уважать суверенитет, обеспечить стабильность цепочек производства и поставок, снизить стратегические риски и содействовать послевоенному восстановлению. Попытка мирной инициативы безусловно важна и нужна, однако, судя даже по первым реакциям, вряд ли может рассчитывать на успех. Важно будет понять, какие последуют дальнейшие действия со стороны Пекина после почти неизбежного отказа от его мирного плана.
Если присмотреться к тому, что говорил год назад Владимир Путин накануне вторжения в Украину, очевидно, что его планы на молниеносный «бескровный» блицкриг и набившие всем оскомину «демилитаризацию и денацификацию» провалились. Спустя 12 месяцев Киев напротив до нельзя милитаризирован различными типами вооружений натовского образца, а украинский национальный код окончательно сформировался. С другой стороны, Москва пробила сухопутный коридор к Крыму, аннексировала часть новых территорий, захватила одну из крупнейших в Европе атомных станций, разрушила экономику Украины, вынудила покинуть свою страну миллионы украинцев, большая часть которых уже вряд ли вернётся. И это только промежуточные итоги российско-украинского вооружённого противостояния, которому пока не видно конца.
Активное нагнетание и прогнозы экспертов о том, что в начале февраля, а затем к годовщине начнётся крупное наступление российской армии, никак не оправдались. Главные баталии тем временем развернулись на дипломатических фронтах. Февраль, по сути, стал временем различных посреднических инициатив и дипломатических «спецопераций». Власти Украины сделали основной упор на обеспечение максимальной поддержки резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которая вчера была принята на чрезвычайной спецсессии. За документ о необходимости скорейшего достижения «всеобъемлющего, справедливого и прочного» мира в Украине в соответствии с принципами Устава ООН проголосовала 141 страна, 32 – воздержались, и лишь 7 – Беларусь, КНДР, Эритрея, Мали, Никарагуа, Россия и Сирия – высказались против.
Многие ждали какой-то ясности о дальнейшем ходе и перспективах завершения конфликта от выступлений Байдена и Путина. Но всё завершилось очень размытыми заявлениями, которые были в большей степени адресованы внутренней аудитории в США и России, то есть имели преимущественно электоральную направленность. По оценкам экспертов, Вашингтон и Москва де-факто дали старт новому холодному противостоянию, которое в отличие от второй половины прошлого столетия не будет иметь чётких правил и регламента. Поэтому и его предсказуемость будет крайне низкой и, следовательно, гораздо более рискованной. Судя по направленности действий России, не стесняющейся апеллировать к «последнему доводу» в виде ядерного оружия, все мы уверенно движемся к «Карибскому кризису 2.0».
Тем не менее, своим присутствием в Киеве Байден показал, что по истечении года коллективный Запад «не выдохся», смог нанести как минимум тактическое поражение России, а Украина находится тотально в орбите его влияния. Украинские территории уже не рассматриваются в качестве «исторических земель», на которые у Москвы ещё могут быть хоть какие-то претензии. Путин же всем своим видом пытался убедить российские элиты, что государство устояло, несмотря на военно-санкционные атаки Запада, а основная схватка ещё впереди, поскольку Россия стала «зачинщицей» борьбы за смену существующего западноцентричного миропорядка.
Таким образом, спустя год можно сказать, что т.н. «специальная военная операция» России на территории Украины потерпела поражение, и Кремлю ничего не остаётся как пойти ва-банк и глобализировать конфликт, обнуляя для этого базовые соглашения в области ядерного баланса в мире. В результате этого будущая формула российско-украинского урегулирования значительно усложняется, а конфликт Киева и Москвы становится уже частью более широкого глобальной договорённости в сфере стратегической безопасности.
Присутствие Байдена в Варшаве имело важный символический смысл и как поддержка стран Восточной Европы, которые сильнее всех опасаются российского реваншизма и нуждаются в особой протекции Вашингтона. В отличие от той же Германии, Франции и других стран Старого Света, продолжающих лелеять тайные надежды на возобновление сотрудничества с Москвой. Причём в своём выступлении лидер США особо выделил не только Украину и Беларусь, но и Молдову, которые, по всей видимости, рассматриваются Вашингтоном частью свободного демократического мира и находятся в особом фокусе американской внешней политики.
Как ни прискорбно, но Киев ждёт ещё один сложный этап вооружённой схватки с Москвой, которая демонстрирует неудовлетворённость нынешним положением дел и намерена продолжить боевые действия, а также достижение своих планов по территориальному и политическому усечению Украины.
Несмотря на некоторую отдалённость от линии фронта, Молдову российско-украинский конфликт задел самым серьёзным образом. Кроме того, Москва открыто бросила вызов Кишинёву и на протяжении всего года ставила различные внутриполитические, энергетические и военно-политические «эксперименты» над нашей страной, намекая, что наша республика рассматривается в качестве зоны интересов и влияния Кремля на постсоветском пространстве.
Скорее всего, судьба Восточной Европы и таких государств как Молдова станет частью той самой большой глобальной договорённости, куда будут добавлены самые разные вопросы европейской безопасности, включая давние территориальные конфликты.
