В ходе этих встреч Россия пытается добиться от НАТО и его
членов, в первую очередь от США, юридических гарантий своей безопасности. Ее
ключевое требование — отказ альянса от дальнейшего расширения на восток. Однако
и США, и НАТО последовательно заявляют, что не могут решать судьбу других стран
без их участия и что не могут запретить им вступать в альянс, пишет bbc.com.
Первая встреча прошла в понедельник в Женеве. На ней
представители России обсуждали вопросы безопасности с представителями США. Из
итоговых заявлений сторон стало ясно, что добиться существенного прогресса им
не удалось.
В то же время представители обеих сторон называли разговор
открытым и прямым, а замминистра иностранных дел России Сергей Рябков,
представлявший на этой встрече Москву, назвал ситуацию небезнадежной.
Второй встречей стало заседание совета Россия-НАТО в среду.
Оно продолжалось около четырех часов. Как и после первой встречи, из заявлений
сторон по ее итогам следовало, что сближения позиций не произошло.
Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг в очередной раз
повторил, что каждое государство должно самостоятельно решать, вступать ли ему
в альянс. Он отметил наличие у НАТО серьезных разногласий с Россией и признал
риск возникновения нового вооруженного конфликта в Европе.
Аналогичную позицию заняла представитель госдепартамента США
Уэнди Шерман, которая возглавляла американскую делегацию на переговорах в
понедельник, а в среду приняла участие и в заседании совета Россия-НАТО.
При этом и Столтенберг, и Шерман отметили, что готовы
обсуждать с Россией другие вопросы безопасности — в частности, вопросы ядерной
политики и контроля над вооружениями.
В свою очередь российская сторона в очередной раз отметила
неготовность обсуждать вопросы безопасности по отдельности и продолжила
настаивать на том, чтобы все ее требования рассматривались единым пакетом.
Минобороны России назвало три вопроса, которые считает
ключевыми: гарантии нерасширения НАТО на восток за счет Украины и других стран,
обязательства о неразмещении в Европе новых американских ракет средней и
меньшей дальности и ограничение военной деятельности в Европе.
Русская служба Би-би-си попросила российских и западных
экспертов оценить итоги второй из трех встреч России с представителями Запада.
Заключительная встреча пройдет в четверг в Вене — на ней переговоры с Россией
будут вестись по линии ОБСЕ.
«По сути, они держат Украину в заложниках»
Встреча в Брюсселе была скорее перформативным актом, сказал
в разговоре с Би-би-си Майкл Кофман, директор российской программы в Центре
военно-морского анализа США. Ее итоги те же, что и итоги встречи в Женеве —
очевидно, что переговоры зашли в тупик.
«Главный вопрос — готова ли Россия разделить вопросы
гарантий безопасности [такие, как отказ от расширения НАТО] и вопросы
стратегической стабильности, вроде контроля за вооружениями и военными
мероприятиями», — считает эксперт.
И Рябков, и Глушко дали однозначно негативный ответ,
подчеркивает Кофман. Они настаивают на обсуждении проектов соглашений,
опубликованных МИД РФ в декабре, которые включает все эти вопросы разом.
«Это ультиматум, потому что они упоминают некие
неопределенные военно-технические меры, к которым они готовы прибегнуть. И, по
сути, они держат Украину в заложниках», — считает Кофман.
При этом военный аналитик отвергает распространенные в
западных СМИ мнения о «непредсказуемости» Путина. Он подчеркивает,
что Кремль десятилетиями выражал недовольство расширением НАТО и размещением
американских вооружений в Центральной и Восточной Европе.
И когда уже в 2021 году Джо Байден попробовал вести диалог с
Путиным, в ответ прозвучали все эти претензии.
«Администрация Байдена предлагала Москве вести диалог о
стратегической безопасности вокруг технических аспектов, вроде ограничения
вооружений, и не касаться фундаментальных противоречий, — говорит эксперт, — но
Россия дала четко понять, что именно ей нужно».
Из встреч в Женеве и в Брюсселе ясно, что Россия не получит
того, чего формально пыталась добиться, подчеркивает сэр Лоуренс Фридман, член
Британской академии и почетный профессор факультета военных исследований
Кингз-Колледжа Лондона.
«Мне не кажется, что Россия сможет чего-то добиться
через эти переговоры. Они не получат юридических гарантий или договоров, в
которых будет прописан отказ от приема Украины в НАТО или размещения там
американских ракет большой дальности», — сказал военный историк.
Однако реальной целью российской дипломатии могла быть
попытка сдерживания США и НАТО — дать им понять, что членство Украины в альянсе
или размещение американских боеголовок становятся casus belli, считает Фридман.
Даже если НАТО не собирается принимать Украину в обозримом
будущем, альянс не может публично об этом заявить, потому что это было обещано
на саммите в Бухаресте в 2008 году, говорит Фридман. Кроме того, если сказать
об этом сейчас, это будет выглядеть как результат давления России.
«Чем сильнее Россия давит на эту тему, тем сложнее для
[НАТО] сказать, что они не собираются принимать Украину», — добавил
специалист.
Реальные последствия встреч в Женеве и Брюсселе станут
понятны на следующей неделе, добавляет Майкл Кофман. МИД РФ сообщал, что
ожидает получить от Вашингтона формальный ответ на поднятые на переговорах
проблемы. Но в госдепартаменте пока не подтвердили, что собираются давать такой
ответ.
«Давайте подождем до следующей недели, когда Россия
ожидает получить ответ на свои требования. И отсутствие ответа тоже будет
формой ответа», — сказал Кофман.
«Больших вещей России никто не даст»
Российские эксперты расходятся в оценке полезности этих
переговоров, но тоже считают их основной чертой неготовность Москвы к
каким-либо уступкам, которая ставит под сомнение дальнейший переговорный
процесс.
«То, что переговоры состоялись и на них не разругались
— очень низкая планка ожиданий, и взять ее не сложно. Все самое сложное и
важное связано с фундаментальными вопросами и тем, что стоит за
максималистичной запросной российской позицией, которая появилась совсем
недавно», — говорит эксперт Московского центра Карнеги Александр Габуев.
Позицию Москвы он описывает как «это наши «красные
линии, мы от них не отступим». «И главное, что эти линии заявлены
публично и на международном уровне и внутри. Это не похоже на дипломатию и это
не похоже на российскую дипломатию. О том, что в России есть высококлассные
дипломаты, которые умеют вести переговоры и умеют договариваться, когда ей это
нужно, всем хорошо известно», — отмечает Габуев.
По его словам, даже при подобной запросной позиции можно
было бы обсудить конкретные практические вопросы, например, мораторий на
размещение ракет средней и меньшей дальности (РСМД) и прочих ударных систем, в
том числе на Украине, и попробовать это юридически закрепить. «В целом вот
там открывается поле для договоренностей из того, что мы хотели раньше и того,
что нам теперь готовы дать», — отмечает эксперт.
«Но из заявлений наших переговорщиков следует, что мы
на этом не остановимся и нам это не нужно без отрыва от больших вещей. С таким
настроем договориться о чем-либо будет невозможно. Больших вещей России конечно
же никто не даст. И мне кажется, что это понятно и это не сюрприз ни для
Грушко, ни для Рябкова, ни для их начальников», — отмечает Габуев.
«Соответственно возникает вопрос, зачем все это
делается, на который ни у кого из нас нет ответ и ответ на который, я боюсь, мы
скоро все узнаем», — резюмирует он.
Габуев считает маловероятным включение Украины и Грузии в
НАТО в ближайшие пять или 10 лет, но в то же время не видит причин, по которым
альянс мог бы отказаться от своей политики открытых дверей и давать России
какие-то юридические гарантии.
«Нет ничего такого, что Россия может сделать, что бы
заставило их от нее отойти. То есть, ничего фундаментального, что бы резко
поменяло оценки НАТО в отношении своих членов, не произошло. Не думаю, что кто-либо
в НАТО рассматривает реалистичным сценарий, что если Россия завтра сама пойдет
выгонять американские войска на линию 1997 года», — отмечает он.
По мнению эксперта, даже если Москва пойдет на какие-то
решительные шаги вроде вторжения на Украину или размещения за пределами России
новых систем вооружений, это только гальванизирует НАТО и сделает американское
присутствие в Европе еще более востребованным.
В то же время замдиректора Центра комплексных европейских и
международных исследований Дмитрий Суслов, напротив, считает, что результаты
переговоров в Женеве и Брюсселе уже продемонстрировали существенный прогресс по
сравнению с той ситуацией, которая была еще несколько месяцев назад.
«На протяжении нескольких лет НАТО отказывалась от
обсуждения инициатив России о возможном создании нового режима размещения
вооружений в Европе, инициатив по деконфликтингу», — говорит эксперт.
Однако, по его словам, для России сегодня этого мало. Но то,
на чем настаивает Москва сегодня — новые принципы европейской безопасности —
уже не готовы обсуждать США и НАТО.
В этой связи Суслов видит два сценария развития событий.
Первый — Россия принимает предложение НАТО и начинает переговоры по
военно-технической части — по контролю за вооружениями, по обычным, по ядерным
вооружениям, и по ракетам средней и малой дальности, принимаются правила
сближения военных самолетов и кораблей.
Однако основные принципы евробезопасности тогда останутся
такими, какими были на протяжении 30 лет — в России их видят как выгодные для
Запада и невыгодные для себя. Если Россия пойдет по этому пути, то дезавуирует
свои собственные требования и таким образом дискредитирует себя, считает
эксперт.
По его мнению, теперь, когда переговоры состоялись и позиция
Вашингтона и Брюсселя сформулирована, вопрос дальнейшей стратегии будет
решаться президентом Владимиром Путиным. Если он посчитает неприемлемым
двигаться по военно-технической линии без политического аспекта, то, по мнению
Суслова, стоит ждать второго сценария развития событий — а именно дальнейшего усиления
напряженности не столько между Россией и Украиной, сколько между Россией и
НАТО.
«Будут размещаться новые вооружения, будут громче
заявления о возможности ядерной войны», — считает Суслов.
По его мнению, России и НАТО необходимо сменить саму
парадигму отношений, официально признать друг друга врагами, признать реальной
угрозу ядерной войны и произвести оценки рисков для ее начала. Тогда, уже
исходя из этого, необходимо выстраивать политику во избежание такой войны, что
подразумевает необходимость уважения жизненных интересов обеих сторон.
Григор Атанесян, Петр Козлов
