В качестве примера судья привел решение суда от 2016 года,
когда поправка к Конституции была признана неконституционной и, таким образом,
страна вернулась к выборам президента путем всеобщего голосования, пишет ziarulnational.
«С интересом прочитал статью профессора Дана Дунгачиу от 7
декабря 2022 года под заголовком «Голосуйте за румынский язык в кишиневском
парламенте». Хотя я согласен со многими принципиальными утверждениями, я думаю,
что есть более простой способ поменять название официального языка в ст. 13
Конституции Республики Молдова. В настоящее время в ст. 13 Конституции, вопреки
постановлению КС РМ от 5 декабря 2013 года, фигурирует синтагма «молдавский
язык»», — отметил судья.
Профессор Дунгачиу напомнил, что 5 декабря 2013 г. Конституционный суд
Республики Молдова принял решение «о толковании статьи 13 ч. (1) Конституции в
соотношении с Преамбулой Конституции и Декларацией о независимости Республики
Молдова». В Декларации о независимости используется синтагма «румынский язык».
Этим решением суд постановил, что синтагма «румынский язык» в Декларации
превалирует над синтагмой «молдавский язык» в ст. 13 Конституции.
В то же время Дунгачиу утверждает, что в течение девяти лет решение суда не
было перенесено в законодательство или Конституцию. Он предлагает, чтобы
правящая партия, имеющая большинство (63 голоса) в нынешнем парламенте Молдовы,
нашла еще четырех депутатов, которые проголосуют за изменение языка в
Конституции с «молдавского» на «румынский».
«Я считаю, что нет необходимости начинать процедуру внесения изменений в
Конституцию. Ст. 140 Конституции Молдовы гласит, что решения суда являются
окончательными, они не могут быть обжалованы, а законы и другие нормативные
акты утрачивают силу с момента принятия судом соответствующего решения. Эта
статья, а также ст. 28 Закона о Конституционном суде, устанавливающая, что акты
Конституционного суда являются официальными документами, обязательными для
исполнения на всей территории страны всеми органами публичной власти и всеми
юридическими и физическими лицами, придают решениям КС самостоятельный
характер.
Решение суда от 2013 года имеет прямое действие и не должно выполняться
парламентом путем сложной процедуры, требующей, опять же, вмешательства КС, так
как любая поправка к Конституции должна быть одобрена судом. В этом случае
достаточно лишь вмешательства органов исполнительной власти, ответственных за
приведение текста нормативных актов в соответствие с решениями КС. Так же как в
случае, если суд признает статью УПК неконституционной, должностные лица
ответственного государственного органа должны внести поправку непосредственно в
текст закона (Конституции), и никак иначе», — подчеркнул бывший председатель
Конституционного суда.
В этом смысле Тудор Панцыру привел красноречивый пример.
«Напоминаю, что решением от 2016 года (в принятии которого я не участвовал) суд
признал неконституционной поправку к Конституции, принятую в 2000 году и
которая, между тем, стала частью Конституции. Таким образом, процедура избрания
президента в парламенте была признана неконституционной и страна вернулась к
выборам президента путем всеобщего голосования. Тогда, в 2016 году, не было необходимости
вносить изменения в Конституцию в парламенте, так как это было предусмотрено
решением КС. Постановление суда имело прямые последствия, и государственные
чиновники скорректировали соответствующий конституционный текст. С тех пор и по
настоящее время путем всенародного голосования в Молдове были избраны два
президента: Игорь Додон и Майя Санду. Что делать, если чиновники правительства
ничего не делают? Так как в Молдове в Конституционный суд может обратиться один
депутат, в парламенте можно было бы найти добросовестного человека, который
попросил бы КС дать разъяснение относительно последствий его решения от 2013
года: имеет ли оно или не имеет прямого действия?», — заключил судья Тудор
Панцыру, участвовавший в оглашении решения КС от 5 декабря 2013 года.
