Одна из правд, которые трудно опровергнуть, заключается в том, что, при наличии в бюллетене для голосования имен каких-то конкретных людей, речь идет о более важном выборе: оставаться ли нам людьми или превращаться в нелюдей.
Предвыборные дебаты кандидатов в президенты Майи Санду и Александра Стояногло показали, что у каждого из них своя правда, причем эти правды несовместимы между собой.
Любые дебаты, любой диалог предполагают, что его участники говорят на какую-то более или менее общую тему. Санду и Стояногло говорили каждый о своем. Они не слышали друг друга. Тон такой «дискуссии» задавала Санду. Любые попытки Стояногло вывести разговор на что-то содержательное, существенное разбивались о непробиваемую стену «правды» Санду.
«Как можно что-то делать, если у нас на границе война?!», – периодически восклицала Санду, оправдывая этим и рост цен с тарифами, и отсутствие инвестиций, и нежелание вести диалог с Тирасполем.
Но ни на какой границе Молдовы – ни с Украиной, ни с Румынией – война не идет. До тех мест, где идут настоящие боевые действия – более 800 километров, столько же, сколько до Турции или Сербии. Если бы в этих странах шли войны, Санду тоже сказала бы, что они идут на границе Молдовы?
Если для других такая география выглядит странной и даже бессмысленной, для Санду война на границе Молдовы – это аксиома, которая во многом определяет действия кишиневской власти.
В какой-то справке СИБ или полиции президенту написали, что на выборах было куплено 300 тысяч голосов, и она и в это верит. Это тоже ее правда. Столько голосов – это, между прочим, 20 % всех избирателей, принявших участие в первом туре выборов президента. Никто не сможет объяснить, глядя на список из 11 кандидатов в президенты, кто же тот счастливчик, которому достался такой процент, потому что реальные цифры голосования с этими мифическими 300 тысячами никак не сходятся.
Ни правоохранительные органы, ни прокуратура не представили никаких доказательств скупки голосов в таких «промышленных» объемах, не говоря уже о том, что на этот счет не существует никаких судебных решений. Вопрос «А как быть со статьей Конституции про презумпцию невиновности?» никого не интересует, потому что не вписывается в «правду» власти.
Никакие аргументы не имеют значения для Санду, потому что она верит в свою правду, которая заключается в том, что «криминальные группировки скупили 300 тысяч голосов». Если реальность не подтверждает эту «правду», тем хуже для реальности.
Вся затея с референдумом по изменению Конституции тоже была уходом от реальности и сочинением какой-то своей правды.
В ходе избирательной кампании уже никто не обсуждал реальные проблемы страны. Всех заклинило на геополитике и спорах о том, кто истинный европеец, а кто «неаутентичный» (на этих выборах родился и такой термин). Оппозиция, со своей стороны, спорила, что правильнее – бойкот референдума или голосование против.
Ответом на обвинения в том, что эта власть вообще ничего не сделала, стала еще одна «правда»: все трудности и недоработки из-за того, что мы еще не вступили в Евросоюз. Вот как вступим, так заживем богато и счастливо, но чтобы вступить, надо, чтобы никто не мешал туда идти, а ведь некоторые очень мешают… Такой белый бычок молдавской евроинтеграции.
В той правде, в которой существуют власть и ее сторонники, не имеют значения ни реальная оценка положения дел, ни конкретные цифры, ни самые разумные доводы за или против чего-либо. Значение имеет только набор «истин», в которые эти люди верят: есть враждебная Россия, которая ведет против Молдовы «гибридную войну», есть настоящая война на границе, есть криминальные группировки, которые занимаются подрывной деятельностью, есть светлое европейское будущее, к которому обязан стремиться любой «хороший человек». (Еще одно изобретение правящей партии – борьбы «хороших» людей с «нехорошими»).
Любого политического оппонента сходу пытаются уложить в прокрустово ложе всех этих «правд», а если он туда не помещается, то на него тут же навешиваются соответствующие ярлыки: «человек Кремля», «троянский конь», «ставленник бандитов», «противник евроинтеграции», «неаутентичный европеец» и т.п.
К примеру, хорошо известен тот факт, что именно при генеральном прокуроре Александре Стояногло по решению суда был увеличен вдвое срок тюремного заключения для беглого олигарха, которым власть всех пугает. Но поскольку этот факт не вписывается в «правду» Санду, она и на дебатах не удержалась от обвинений в том, что «бандиты скупают для вас (то есть Стояногло) голоса». Неважно, что эти обвинения ничем не подкреплены, главное, что они «просто правдивы».
Эта «война правд», которую ведут лидеры партий, депутаты, министры, кандидаты в президенты, в концентрированной форме отражает такие же столкновения, которые охватили все общество.
Если политики еще пытаются оставаться в рамках приличий (хотя и у них это не получается) – не нарушать Уголовный кодекс, не прибегать к языку ненависти, не заниматься рукоприкладством, не скатываться в ксенофобию и расизм, – люди «попроще» такими формальностями себя не обременяют.
В этой избирательной кампании мы увидели и услышали откровенно расистские заявления («гагауз не может руководить Молдовой»), пожелания врача (!), поддерживающего власть, «заболеть раком и умереть» всем, кто эту власть не поддерживает, избиение политических оппонентов и другие проявления экстремизма и ксенофобии.
Мы наблюдаем не что иное, как «электоральное» расчеловечивание. Либеральная демократия, которую «статусные» политики представляют в виде чего-то прекрасного и безальтернативного, опускаясь в «народные массы», оборачивается либерал-фашизмом с молдавской спецификой.
Действия многих сегодняшних «проеэсовцев» – прямых наследников националистов конца 80-х-начала 90-х годов прошлого века – очень похожи на поведение групп боевиков, которые громили всех, кого они считали врагами, в Италии и Германии столетней давности.
В условиях всеобщей истерии, войны всех против всех, «экзистенциального» и «судьбоносного» выбора трудно не поддаваться воздействию всей этой электоральной вакханалии, сохранять здравомыслие и спокойствие. Тем больше уважения к политикам, которым это удается.
В конечном счете, избирателям самим решать, какой они хотят видеть дальше Молдову и ее власть. Другого законного способа (к нарушению закона, например, к восстанию или «майдану» никто не призывает) формирования государственной власти при республиканской форме правления еще не придумали.
Даже при такой, мягко говоря, несовершенной системе можно придать голосованию какой-то больший смысл, чем просто выбор между какими-то политиками.
Одна из правд, которые трудно опровергнуть, заключается в том, что, при наличии в бюллетене для голосования некоего набора из имен конкретных людей, речь идет о более важном выборе: оставаться ли нам людьми или превращаться в нелюдей.
Дмитрий Чубашенко
Подписывайтесь на наш Telegram-канал https://t.me/enewsmd Много интересного: инсайды, заявления, расследования. Много уникальной информации, которой нет у других.
