Камень преткновения – блокпосты приднестровской «милиции» в Зоне безопасности, выставленные в апреле 2022 года в связи с т.н. «красным кодом террористической опасности» (сейчас в левобережье действует «жёлтый код», продлённый лидером региона до сентября).
Молдавская делегация в ОКК считает, что для существования этих объектов нет предпосылок, и настаивает, что их появление должно было согласовываться. Молдова, несмотря на продление в республике чрезвычайного положения на очередные 60 дней, в Зоне безопасности приднестровского конфликта никаких постов не выставляла и не усиливала действующие (за исключением таможенных). Приднестровцы же часть блокпостов ликвидировали этой весной, а на других сократили инфраструктуру и количество силовиков. Однако консенсус по этому вопросу до сих пор не найден, в чём делегации обвиняют друг друга, а российским представителям не удаётся сформулировать приемлемое для всех решение.
Похожая ситуация возникала и в прошлые годы. К примеру, с середины 2015 до начала 2017 года не удавалось договориться о корректировке инструкции военных наблюдателей, которая потребовалась по причине укрепления «пограничных постов» Приднестровья в ЗБ. В тот раз проблема добралась до самых верхов – решить её удалось лишь Игорю Додону и Вадиму Красносельскому на их первой встрече в Бендерах.
Нынешние проблемы в работе ОКК – симптом серьёзного кризиса, отражающий различное отношение к перспективам миротворческой операции на Днестре трёх её основных участников. В Приднестровье годовщину ввода миротворческих контингентов в регион отмечали с традиционной «помпой» – с научными конференциями, награждениями, памятными мероприятиями, активно освещавшимися в местных СМИ. При этом представители Тирасполя сетовали на то, что Кишинёв отказался от участия в совместных празднованиях. Были лишь скромные мероприятия в расположениях воинских частей – на Варнице и батальоне в Вадул-луй-Водэ.
В Тирасполе много говорят о том, что молдавский миротворческий контингент уже 10 лет отказывается от участия в учениях и сворачивает другие формы взаимодействия вплоть до совместной учёбы. Организационные и идеологические проблемы действительно сопровождают миротворческую операцию. Например, Украина ещё в феврале прошлого года отозвала из Зоны безопасности и направила на фронт 10 своих военных наблюдателей. Члены Миссии ОБСЕ в Молдове пока на месте, но недавно парламентская ассамблея организации в своей резолюции высказалась за трансформацию операции в гражданскую миссию с международным мандатом и сворачивание российского военного присутствия на Днестре. Аналогичные идеи озвучивались и на недавнем саммите НАТО.
Подобные сигналы встречают одобрение нашей правящей элиты, которая сама часто ставит вопрос российских военных на территории Молдовы на международной арене. Та же Майя Санду призывала к выводу российских войск и ликвидации военных складов в Колбасне с трибуны Генеральной ассамблеи ООН. Международное сообщество систематически напоминает Москве о её «стамбульских обязательствах», но там отвечают, что Россия их прилежно исполняла, пока не вышла из договора об обычных вооружённых силах в Европе, не ратифицированного западными странами. Тем временем в нашей экспертной среде размышляют над тем, может ли Молдова выйти из подписанного президентами Ельциным и Снегуром соглашения о прекращении огня 1992 года, и каковы будут последствия такого шага.
Между тем теоретические обсуждения соприкасаются с вполне практическими действиями, несущими угрозу функционированию комиссии и отражающими объективный курс на нейтрализацию российского присутствия в регионе. Так, у нашей делегации в ОКК уже около полугода нет сопредседателя. Заменивший бессменного Иона Солоненко Александр Фленкя не смог договориться о формальном назначении в правительстве после ухода Натальи Гаврилицы (Дорин Речан отказался назначать его своим советником), поэтому с февраля должность фактически вакантна. Представители левобережья часто говорят, что именно этот факт является причиной неподписания протоколов заседаний комиссии.
Гораздо хуже ситуация обстоит с российской делегацией – два месяца назад, после отъезда старшего помощника военного атташе, у неё возникли проблемы с обеспечением кворума. Учитывая сокращение численности дипломатов Посольства РФ до десяти, предсказуемо возникнут трудности с обеспечением присутствия на ОКК – об этом уже говорил сопредседатель от России Александр Андреев. Решения этой проблемы, на которое у Москвы есть больше месяца, пока не проглядывается. В июне россияне пыталась утвердить в качестве члена ОКК старшего военного начальника контингента РФ, но получили отказ.
В целом в комиссии наблюдается дефицит взаимопонимания и, соответственно, решений по острым темам (с учётом принципа консенсуса принять решение в условиях, когда кто-то не согласен с формулировкой, невозможно), соседствующий с постоянной критикой миротворческой миссии со стороны Кишинёва и международного сообщества. Россия и тираспольская администрация, между тем, занимают диаметрально противоположную позицию, заявляя об «уникальной эффективности и легитимности операции на Днестре». Такое расхождение в оценках предсказуемо ведёт нарастанию кризисных тенденций.
Радикально повлиять на ситуацию может расклад на украинском фронте. В случае достижения заявленных целей вторжения Россия будет способна диктовать свою волю. В противном случае Оперативная группа российских войск в приднестровском регионе останется без прикрытия (кроме политического, обеспечиваемого Тирасполем, что к тому моменту будет, скорее всего, незначительным фактором) и в меньшинстве.
Дальнейших сценариев всего четыре – сохранение миротворческой операции как есть (до момента окончания боевых действий в Украине), её трансформация в гражданскую (полицейскую), продолжение миссии без участия Молдовы только на территории Приднестровья и её полный демонтаж. Какой из вариантов наиболее реалистичный, зависит от ряда обстоятельств, связанных как с геополитикой, так и с внутренней политикой страны. Однако нельзя исключать, что нынешняя 31-я годовщина миротворческой миссии на Днестре окажется последней в её текущем формате.
Источник:
regtrends.com
