До очередных выборов президента Молдовы и «референдума о евроинтеграции» остается четыре месяца. Действующая власть давно определилась с кандидатом в президенты – это нынешний глава государства Майя Санду – и развернула активную агитацию за «исторический» плебисцит, который «определит будущее народа».
В отличие от власти, оппозиция разобщена и неубедительна. Оппозиционеры так и не смогли – и уже не смогут – договориться о выдвижении единого кандидата, который, теоретически, мог бы выиграть у Санду. Как не смогли они и сформулировать общую позицию в отношении референдума.
О необходимости выдвинуть общего кандидата в президенты лидеры оппозиции заговорили еще прошлой осенью, но так и не смогли ни о чем договориться.
У общественности даже нет достоверной информации о том, как там на самом деле проходили консультации оппозиционеров. Сообщалось, что они якобы встречаются… те, кто якобы в таких встречах участвовал, озвучивали какие-то вещи, о которых на этих встречах якобы шла речь… Причина такой недопустимой закрытости переговоров совершенно непонятна. Ладно бы, они еще могли оправдать свою секретоманию, если бы достигли положительного результата. Но ведь в итоге они вышли и объявили: мы ни о чем не договорились, у нас ничего не получилось, мы не смогли.
Может, они и не договаривались вовсе? Почему люди должны верить им на слово? Может, все это была имитация переговоров, фейк?
Шансы оппозиции договориться изначально были близки к нулю. Любая молдавская политическая партия – это актив, который должен давать отдачу на инвестиции, сделанные его владельцами. Если ты добровольно передаешь свой актив в какое-то «совместное предприятие», которое должно работать на абстрактного стороннего кандидата, – то какой ты вообще молдавский политик?
Несмотря на хроническое недоверие к любым политикам, люди все равно верили и надеялись, что оппозиционеры поумерят свои амбиции и все-таки придут к какому-то общему знаменателю. Нет, опять обманули.
При этом у некоторые молдавских политиков вдруг обнаружилась любовь порассуждать на тему национального интереса, которым они якобы руководствуются, и который якобы стремятся продвигать.
Хотя в контексте предстоящих президентских выборов очевидно: национальный интерес заключается в том, чтобы сменить действующего президента, а затем, опираясь на этот результат, изменить общий расклад сил на парламентских выборах в следующем году. Соответственно, утвердить новое правительство и начать исправлять ситуацию в стране. Для достижения завтра такого национального интереса, сегодня как раз и нужен единый кандидат от оппозиции.
Если ты на словах так радеешь за национальный интерес, а на деле не можешь даже договориться с другими оппозиционерами по такому, в общем-то, простому вопросу, как совместное участие в выборах, то вся твоя показушная забота о национальном интересе гроша ломаного не стоит. Так, пустая болтовня.
Оппозиционеры не могут прийти к согласию даже в трактовке референдума, который должен пройти в один день с выборами президента. Еще не все они поняли, что эта акция – не про присоединение к Европейскому Союзу, не про геополитический выбор Молдовы.
Под прикрытием невинного вопроса «Хотите ли вы присоединиться к ЕС?» будет создана «юридическая» основа для последующего какого угодного изменения действующей властью Конституции и согласия этой власти в ходе переговоров с ЕС на любые выдвинутые им условия. При том, что об этих изменениях в Основном законе и принятии самых кабальных условий ЕС народ даже не спросят, ссылаясь на то, что однажды он якобы уже проголосовал за «все это» на референдуме.
Если оппозиционеры внутри Молдовы уже более или менее сходятся во мнении, что референдум надо бойкотировать потому что он вообще не про евроинтеграцию, то другие оппозиционеры, борющиеся с действующей властью из эмиграции, почему-то продолжают считать, что это референдум за присоединение к ЕС, и призывают принять в нем участие, но проголосовать против. И тем самым обеспечить организаторам минимальную явку в 1/3 от общего числа избирателей, необходимую для признания плебисцита состоявшимся.
Очевидно, что длительное нахождение за пределами Молдовы мешает таким «дистанционным» оппозиционерам адекватно воспринимать политические процессы, происходящие на родине. Если ты в Молдову невъездной, если ты осужден и под санкциями, и не факт, что ты вообще когда-то сможешь сюда вернутся, то это еще не повод для того, чтобы предаваться каким-то буйным политическим фантазиям, совершенно оторванным от реальности.
Хочется заниматься самообманом – на здоровье, только зачем других вводить в заблуждение? А некоторых людей при этом еще и подставлять под удар. Хотя когда у нас политики думали о людях?
Аргументы оппозиции, почему не стоит выдвигать общего кандидата в президенты и не бойкотировать референдум, не выдерживают критики.
Первый довод: единого кандидата под любым предлогом снимут с выборов, и оппозиция вообще никак не будет представлена на этих выборах, окажется у разбитого корыта.
Хотелось бы посмотреть, как власть снимет с выборов общего кандидата от 4-5 основных оппозиционных партий. В таком случае эти выборы просто не надо будет признавать, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но готовы ли оппозиционеры к таким действиям? Ведь они прекрасно понимают, что «бунт» против действующей власти – это не просто выступление против Санду и ее партии PAS, это «мятеж» против западных покровителей этой власти. Вряд ли кишиневские оппозиционеры настолько смелы, чтобы пойти на такой решительный шаг.
Второй аргумент: если не брать бюллетень для голосования на референдуме, то за тебя его бросит в урну кто-то другой.
В Молдове создана весьма действенная система наблюдения за ходом и подведением итогов голосования. Представители и наблюдатели, как минимум, от 10 электоральных конкурентов внимательно следят за выдачей бюллетеней, их использованием и подсчетом голосов. Пожалуй, в этом заключается единственный плюс от бестолковой молдавской многопартийности. На каком-то участке должен случиться тотальный сговор всех членов избирательного бюро и наблюдателей, чтобы кто-то массировано накидал в урну фальшивых бюллетеней. Даже если представить, что такое случилось, хотя это крайне маловероятно, такие отдельные инциденты никак не повлияют на общий итог голосования.
Если же речь идет о манипуляциях на зарубежных участках и с голосованием по почте, то их могут проделать независимо от того, бойкотирует оппозиция референдум или нет. Этот вопрос надо решать радикально – полностью запретить голосование на избирательных участках за рубежом.
Главный расчет оппозиционеров в том, что у них антирейтинги ниже, чем у Санду, и что во втором туре президентских выборов якобы выиграет кандидат с меньшим антирейтингом, то есть представитель оппозиции.
Вера в то, что Санду проиграет любому, кто выйдет с ней во второй тур, просто потому, что ее не любят больше, чем других, выглядит странно и выдает беспомощность оппозиции. Такой несерьезный подход к выборам может сыграть с оппозиционерами злую шутку. Сколько бы они ни говорили о «национальном интересе», их неспособность согласовать свои действия играет против этого самого интереса.
Безответственность оппозиции, проистекающая из шкурного узкопартийного интереса, может привести к тому, что очень многие люди просто не выйдут на голосование даже в первом туре. Все упование оппозиции на то, что результат Санду удастся «перебить» меньшим антирейтингом, может обернуться массовым абсентеизмом, голосованием «ногами» против всех.
Отдельные особо одаренные представители оппозиции, рассчитывающие выйти во второй тур, думают так: все равно избиратель никуда не денется, захочет избавиться от Санду, выйдет голосовать против нее, а значит за меня. По аналогии с 2020 годом, когда избиратели массово голосовали против Додона и волей-неволей помогли прийти к власти Санду, сейчас расчет на обратный результат. Все эти хитрые игры могут закончиться тем, что во втором туре избиратели вообще не выйдут на выборы.
Не нужно забывать и о том, что попытки наделить президента полномочиями, которых у него по Конституции нет, и раздавать обещания, которые президент заведомо не сможет выполнить, также будут означать очередной обман избирателей. В условиях тотальной зависимости от внешних «партнеров по развитию» любой президент будет вынужден делать то, что говорят ему эти самые партнеры, которые контролируют институты, наделенные, по той же Конституции, реальной властью – парламент и правительство.
Судя по всему, все маневры оппозиционеров в преддверие президентских выборов и референдума реально нацелены как раз на то, чтобы сохранить за собой (для внепарламентской оппозиции – занять) комфортные депутатские кресла в следующем парламенте – при президенте Майи Санду, депутатском большинстве и правительстве, подконтрольных западным партнерам.
Было бы по-другому, оппозиционеры все-таки договорились бы о едином кандидате в президенты. Но не хотят, не могут, и не будут.
Дмитрий Чубашенко
Подписывайтесь на наш Telegram-канал https://t.me/enewsmd Много интересного: инсайды, заявления, расследования. Много уникальной информации, которой нет у других.
