Мир вступает в эпоху войн, уверен американский геополитический аналитик Джордж Фридман. В интервью The European Conservative он делится своим видением текущей ситуации и объясняет, почему Украина не может победить, дни Евросоюза сочтены, а также почему у Китая дела идут не так хорошо, как может казаться.
Джордж Фридман — автор геополитических прогнозов и стратег по международным делам, а также основатель и председатель Geopolitic Futures. Он работает со многими военными и правительственными организациями в Соединенных Штатах и за рубежом. В течение почти двадцати лет он был генеральным директором, а затем председателем правления компании Stratfor, которую основал в 1996 году. Мы говорили с Джорджем Фридманом о том, как разжигается глобальная война, о том, как, скорее всего, завершатся военные конфликты на Украине и Ближнем Востоке — и о том, меняется ли баланс сил во всё более глобализирующемся мире.
Золтан Коттаж: В недавнем анализе, опубликованном на вашем сайте, вы рисуете мрачную картину того, что ждет мир в будущем. Вы пишете, что после военных конфликтов между Россией и Украиной и Израилем и ХАМАС возможен китайско-японский конфликт и вторжение Турции в Среднюю Азию, сферу влияния России. Согласно вашим источникам, Сербия готовится к войне, которая ввергнет Западные Балканы в хаос. Это реальные прогнозы или просто возможные сценарии?
Джордж Фридман: Нет. Это не точные прогнозы, это просто те области, в которых я вижу высокий уровень напряжения. Однако, когда у вас так много регионов, в которых может возникнуть напряженность, возрастает вероятность того, что разразится ещё несколько войн. Мы в целом вступаем в период войны — которая, кстати, является исторически вполне рутинным делом. Мы, люди, воюем постоянно. И очевидно, что не только Первая и Вторая мировые войны, но даже и Холодная война — были по множеству параметров крупными военными потрясениями. Так что нынешние вооруженные столкновения не уникальны, у нас было достаточно прецедентов в прошлом. Пока это не катастрофа, но это то, на что мы видим в реальности.
— В эпоху глобализации, когда страны мира настолько тесно связаны друг с другом экономически, можно было бы подумать, что — особенно в западном мире — не должно существовать реального желания воевать.
— Глобальные связи в мировой экономике формировались с восемнадцатого века. Считать, что мы находимся в каком-то уникальном периоде глобальной взаимозависимости — это иллюзия. Британцы были взаимозависимы с индийцами и так далее. Это обычное дело. Но взаимозависимость приводит к войне. Каждая сторона конкурирует с другой. Каждая сторона беспокоится, что другая вырвется из ее объятий. И война — один из инструментов, позволяющих сохранить эти связь между этими сторонами. Или они становятся столь зависимыми друг от друга, что это приводит к желанию доминировать над партнером. Поэтому идея о том, что взаимозависимость ведет к миру, очень странная. Ведь закон джунглей таков: усиление взаимозависимости потенциально может привести к конфликту.
— То есть, по сути, история просто переписывает себя?
— Мы люди. Мы ведем войны. Поэтому всякий раз, когда наступает мир, встает вопрос в том, разразится ли вслед за этим война. Мы, люди, постоянно думаем, что заново изобрели мир. Что теперь больше не нужны войны. Но страны боятся друг друга. А когда они боятся друг друга, то пытаются как-то защититься, и иногда это приводит к войнам.
— Как насчет нынешних военных конфликтов на Украине и на Ближнем Востоке? Они как-то коррелируют между собой, или, как вы сказали, это закон джунглей, это эпоха войн?
— В начале войны в секторе Газа, когда я задавался вопросом, как им удалось доставить туда все эти ракеты, я подумал, что, возможно, их привезли российские самолеты. Но это всего лишь моя, свойственная всем американцам, паранойя: я сразу подумал о России, но дело было не в ней. Однако многие страны могут извлечь свою выгоду из эпохи войн. Любое государство, у которого есть что предложить стране, находящейся в состоянии войны, становится ее другом. Вот почему у современных войн столь обширная география. Но многие страны просто не могут вести военный конфликт слишком долго, и я думаю, что это относится к израильтянам и арабам. Последний раз они вели подобные боевые действия в 1973 году. Это был очень похожий конфликт с катастрофическим провалом разведки Израиля. Но, в конце концов, смогут ли они действительно воевать на протяжении длительного периода времени? И смогут ли люди это вытерпеть? Обычно такие войны жестокие и короткие.
— А что насчет Украины? Как долго может продолжаться украинский конфликт?
— Русские начали свою СВО и потерпели ряд неудач. Но украинцы не могут победить русских. Русские должны держать американцев подальше от Москвы, а американцы не должны позволять русским подойти к границам НАТО. Это очень важно. То есть, мы находимся в ситуации, когда русские, вероятно, могут победить украинцев, но они не могут победить одновременно и украинцев, и американцев. Поэтому должно быть мирное соглашение.
Это проблема политическая. После всего того, через что прошел Владимир Путин, проиграть войну, выйти из нее ему очень сложно. А украинцы сражаются за свою страну, поэтому им тоже очень тяжело пойти на это. Поэтому я думаю, что урегулирование должно будет быть не только территориальным, но и политическим, и экономическим.
Прежде всего, Россия хочет быть уважаемым современным государством. Соединенные Штаты, когда войны заканчиваются, всегда восстанавливают пострадавшие страны — как это было по итогам Второй мировой, например. Мы восстановили Японию и Германию. Мы понимаем, что победа — это не конец войны. Окончание войны означает восстановление страны до такого уровня, на котором она сможет обеспечивать себя самостоятельно. Я считаю, что переговоры в украинском конфликте в конце концов будут включать в себя определенное экономическое обещание: Соединенные Штаты не будут возражать против того, чтобы Россия стала мировой экономической державой, и это откроет двери для инвестиций. Потому что на самом деле США и не имеют против этого никаких возражений. Россия — это место, где можно зарабатывать деньги, и это все, что нам нужно.
Но я хочу сказать, что на самом деле у этого конфликта не может быть простого решения. И я думаю, что уже сейчас обе стороны пытаются разговаривать друг с другом. Может быть, не украинцы и россияне, но американцы и русские наверняка ведут переговоры. Я думаю, результат может быть очень интересным. Помните: во всех войнах, в которых принимала участие Америка, ее враг очень быстро становился ее же другом. И [сейчас] это было бы, с американской точки зрения, лучшим решением, хотя многие могут со мной и не согласиться. Но я думаю, что мы находимся на стадии переговоров. Ни один из нас не может заставить другого, а русские не хотят испытывать американцев. Всегда надо помнить, что в этой войне американцы не стреляют в русских, и русские не стреляют в американцев. Такова реальность. Обе страны уважают друг друга.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал https://t.me/enewsmd Много интересного: инсайды, заявления, расследования. Много уникальной информации, которой нет у других.
Источник:
europeanconservative.com
