В фундаментальном труде «Комментарий Конституции Республики Молдова», изданном Конституционным судом, отмечается:
«Суверенитет имеет две стороны: внутреннюю и внешнюю. Внутренняя
сторона суверенитета призвана подчеркнуть тот факт, что в рамках
соответствующего государства никакая другая общественная сила не стоит
выше или не равна государственной власти.
Внешняя сторона есть не что иное, как атрибут суверенитета, который
не должен подчиняться в своих внешних отношениях какой-либо другой
власти, независимо от формы, в которой сама публичная власть согласилась
ограничить себя в некоторых из этих внешних отношений. Ограничение
суверенитет не может быть абсолютным. Понятие суверенитета соотносится с
понятием государства. Государство не существует или, по крайней мере,
оно несовершенно, если в нем отсутствует суверенитет. Так называемые
полусуверенные государства, государства-протектораты или вассальные
государства представляют собой несовершенные государственные
образования».
Очень верная оценка из области конституционного права. Вопрос в том,
насколько эти теоретические принципы соответствуют реальностям Молдовы. В
поиске ответа на этот вопрос есть смысл присмотреться к тому, что
происходит в эти дни в Грузии.
Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку
У того или иного государства (группы государств, альянса, союза,
блока) есть несколько рычагов влияния на другие государства – жесткое
военное воздействие, финансово-экономические рычаги и так называемая
мягкая сила (продвижение своих ценностей и культуры, финансирование
местных неправительственных организаций, взращивание лояльного
экспертного сообщества, поддержка политической оппозиции, вмешательство в
выборы, организация «цветных революций»).
Одним из признаков того, что государственная власть стремится быть
по-настоящему суверенной, являются ограничения на финансирование в
соответствующем государстве внутриполитической деятельности (напрямую
или через различные «прокладки») со стороны иностранных правительств. Во
многих странах (США, Великобритания, Венгрия, Израиль, Россия, Турция,
Индия, Австралия, Азербайджан, Беларусь, Египет, Венесуэла, Алжир) такая
деятельность или запрещена полностью, или ограничивается и
контролируется.
Правящая в Грузии партия решила перевести на грузинский язык
американский закон об «иноагентах» и внедрить его у себя в стране. Речь
шла о том, чтобы те, кто получает деньги на политическую деятельность от
иностранных правительств, сообщали об этом в соответствующие
государственные органы, а те, соответственно, могли бы такую
деятельность контролировать. Но США, а вслед за ними и Европейский Союз
объявили, что грузины на принятие такого закона права не имеют, а те,
кто его продвигают, могут попасть под западные санкции.
Грузия – государство абсолютно прозападное и совершенно не
пророссийское. Одно время эта страна считалась лидером проевропейских
реформ, а Фонд Сороса даже платил зарплату местным чиновникам. Но в
последнее время про Грузию говорят, что она отстает от Украины и
Молдовы, которые, в отличие от Грузии, даже получили статус кандидата в
члены ЕС.
Особенно власти Грузии критикуют за то, что они пытаются сохранять
нейтралитет в отношении вооруженного конфликта между Россией и Украиной,
которую поддержал весь коллективный Запад, включая ЕС. В такой критике
есть своя логика: если вы говорите, что занимаетесь евроинтеграцией и
стремитесь к членству в ЕС, вы должны придерживаться той общей политики,
которую проводит ЕС. На сегодня общая внешняя и оборонная политика ЕС
заключается в том, что этот альянс всемерно поддерживает Украину с целью
нанести поражение России.
Если ты хочешь быть с ЕС, то ты должен быть против России. Если ты не
против России, то ты и не с ЕС. Ты должен постоянно и без всяких
колебаний доказывать свою приверженность европейским идеалам открытым
осуждением России, в противном случае твое поведение, как в случае с
Грузией, считается «неправильным», в отличие от «правильного» поведения
кандидатов в члены ЕС Украины и Молдовы.
В результате протестов оппозиции против требований о раскрытии
информации о финансировании внутриполитической деятельности из-за рубежа
власти Грузии вынуждены были отозвать законопроект об «иноагентах». Эти
протесты были поддержаны западными правительствами, которые как раз и
занимаются финансовой подпиткой так называемого «гражданского общества» в
Грузии.
Как выяснилось, в Грузии отсутствует то, что Конституционный суд
Молдовы называет «внутренней стороной суверенитета», то есть такое
положение дел, при котором «никакая другая общественная сила не стоит
выше или не равна государственной власти». Оказалось, что такая сила
есть, и она не позволила властям Грузии провести закон, который просто
подтверждал бы суверенное право этой страны ограничивать вмешательство
иностранных правительств и организаций в свои внутренние дела.
Эта история еще раз подтверждает, что те страны, которые составляют
так называемый «западный мир» (Грузия, как Украина и Молдова, тоже
претендует на членство в этом считающемся элитным «клубе») далеко не
равноправны между собой. Там существует своя строгая иерархия. На
вершине этой пирамиды стоят США, пониже – Великобритания и другие
англосаксы. Далее идут гранды «Старой Европы» и Япония, за ними –
неофиты ЕС. Если некоторых из последних находятся на уровне «плинтуса»,
то уровень Молдовы, Грузии или Украины – ниже плинтуса.
Если в США, Великобритании или даже в Венгрии закон об «иноагентах»
существовать может, то в Грузии или Молдове не может. Что дозволено
Юпитеру, то не дозволено быку. На словах, все равны, но на деле,
некоторые равнее.
Чего хотят молдаване?
Если грузины хотя бы попытались провести через парламент закон,
который подтверждал бы их суверенитет, то молдаване оказались
неспособными даже на такой робкий шаг. Это не удивляет. Президента Майю
Санду и ее Партию действия и солидарности (PAS) к власти привел Запад.
Основой этой власти как раз выступает густая паутина, сотканная
из иностранных консультантов, неправительственных организаций, средств
массовой информации, лидеров общественного мнения, теневых советников,
блогеров, которые финансируются иностранными правительствами и
организациями. Не могут же все эти люди объявить «иноагентами» самих
себя.
В комментариях Конституционного суда к основному закону ничего не
говорится о том, может ли считаться суверенным государство, в котором
местная власть сама, добровольно, без всякого внешнего принуждения и
насилия проводит тот курс, который определяется внешними силами.
В таких условиях возникает вопрос, а зачем вообще нам, молдаванам,
нужен суверенитет? Для того, чтобы это понять, нужно ответить и на
вопрос, а чего вообще молдаване хотят от этой жизни?
Вариант первый: молдаване хотят просто
есть, пить, петь и танцевать, не важно, в каком государстве. При таком
ответе свалившееся на них в результате распада СССР государство – это,
действительно, историческое недоразумение, об исчезновении которого
никто не станет жалеть.
Вариант второй: иметь свою
государственность, но чтобы отвечал за нее кто-то другой. До 1991 года
это была советская власть, сейчас – Запад (США, ЕС, Румыния), а совсем
давно – турки. Не важно кто – пусть у других болит голова за то, что
происходит на этой территории и с этим населением.
Вариант третий: иметь реально суверенное
государство, за которое ты сам несешь ответственность. Нужно ли это
молдаванам? Не похоже. До сих пор они воспринимали формально
провозглашенную независимость как сплошные права, как возможность
получать какие-то привилегии и выгоды. О том, что есть еще и
обязанности, что нужно не только понимать, что такое суверенное
государство, и желать в нем жить, но и приложить для этого какие-то
усилия, нести какую-то ответственность – о таких вещах мало кто думает.
Дело дошло до того, что политическим руководителям государства,
которое называется «Республика Молдова», стало стыдно считать себя
молдаванами. Видимо, они считают молдаван чем-то низшим по сравнению с
румынами, которыми они сами себя провозгласили. Наверно, они верят в то,
что таким способом они и сами поднимутся от уровня ниже плинтуса до
уровня просто плинтуса.
Что общего имеет с таким «мировоззрением» статья Конституции и толкование Конституционного суда о суверенитете? Ничего.
Дмитрий Чубашенко
